Месть Росселлини - [34]

Она почувствовала физическое недомогание. Одно дело переживать скандал в одиночестве, а совсем другое стать эдаким насекомым под увеличительным стеклом. И все-таки ей ничего не оставалось, как проглотить все и посмотреть, что будет дальше.

Направляясь на работу в тот вечер, Лана очень волновалась. Раздумывала, не стоит ли ей найти платный телефон, позвонить боссу и обсудить с ним статью, но потом решила, что лучше сделать это лично. Ресторан был мрачно пустым. Босс Кальвин встретил Лану лично, лицо его было напряжено.

— Я надеялся, что ты все-таки придешь сегодня, — приветствовал он ее.

Лана огляделась вокруг.

— Что случилось? Мы потеряли все заказы?

— Наоборот, на сегодня все места в ресторане заказаны. Частный прием.

— Да? Но его ведь не было в заявках, верно? — Она наклонилась, чтобы проверить список, но Кальвин закрыл страницу рукой.

— Нет. Это было… неожиданно. — У него порозовели щеки.

— Это имеет отношение к статье? Извини, Кальвин. Я не хочу, чтобы твой ресторан стал местом уродливого шоу. Я уйду, если ты хочешь этого. Найду что-нибудь другое.

— Нет! Дело совсем не в этом. Если уж на то пошло, заказов сейчас больше, чем когда-либо. Послушай, почему бы тебе не присесть вот здесь?

— Мне нужно подготовиться к работе, — запротестовала Лана, все еще нервничая, но Кальвин покачал головой и подвел ее к маленькому столику, романтично накрытому для двоих.

Странно было сидеть здесь. Во что играет босс?

— Кальвин? Что происходит? — бросила она ему в спину, но он не ответил.

Все было очень странно. Поведение Кальвина, пустой ресторан и даже тишина на кухне. Встать и уйти? Вдруг ее внимание привлек звук открывающейся кухонной двери, и Лана повернула голову, чтобы увидеть, кто идет.

Надо было прислушаться к внутреннему голосу и ретироваться. Лана поняла это, когда с трудом проглотила комок в горле. Все в ней наполнилось сладкой горечью, когда она узнала высокую фигуру направляющегося к ней Рафаэля.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Рафаэль нес бутылку ее любимого вина, какого она уже давно не пробовала. Несколько демонстративно наполнил два бокала прекрасным белым вином и сел напротив нее.

Лана внимательно посмотрела на его лицо, заметила усталое выражение его серых глаз, заострившиеся черты лица… Подбородок у него был темным, как будто он не нашел времени побриться сегодня. Ее ужаснул его вид. Он ли это, всегда олицетворяющий изящество в одежде? Но Лана не могла позволить себе его пожалеть, вспомнив, куда это привело ее. Она напустила на себя холодность.

— Чего ты хочешь?

— Все очень просто. Тебя. — Голос у него был хриплым, и от его слов ее охватило желание.

Лана увидела, как он поднимает бокал и протягивает его ей. Когда она брала бокал, он специально задел ее пальцы своими. Она почувствовала электрический разряд от его прикосновения.

Не отрывая от него глаз, Лана поставила бокал на стол и отодвинула стул. Она не могла вынести этого больше ни секунды.

— Не уходи. Пожалуйста.

Лана замерла от тоски в его голосе. Что-то в его просьбе попало ей прямо в душу.

— Почему? — Лишь одно слово, но в нем было ее разбитое на мелкие кусочки сердце.

— Я был неправ. Очень сильно неправ. Я не понимал, как много ты значишь для меня.

— Как много я значу? — Лана наконец дала выход боли, которую сдерживала в последний месяц и которая все нарастала в ее сердце. У нее задрожал голос. — Ты хочешь сказать, как постоянное напоминание, что твоя сестра не смогла выйти замуж за отца своего ребенка? Что из-за меня у Беллы нет живых родителей?

— Хватит! Я был тупицей, когда говорил все это. Да, я так думал какое-то время. И был бы неискренним, если бы сказал, что не думал, что не хотел причинить такую же боль, какая мучила меня. Я был жесток и неправ и нанес непоправимый вред.

На губах Ланы был готов ответ, когда из кухни вышел Кальвин и поставил на их столик несколько блюд. Изысканный аромат защекотал ноздри Ланы, и она обратила взгляд на стоявшие перед нею прекрасно приготовленные гребешки. Ее любимое блюдо в меню! Она подавала его клиентам, которые, как и она в прошлом, заказывали его, не думая о его стоимости или о том, как растянуть доллар до конца недели. У нее потекли слюнки в предвкушении любимого лакомства, но она задержала руку. Уж не хочет ли он вернуть ее при помощи любимых блюд?

Она вздрогнула от прикосновения его руки и отодвинулась.

— Не дотрагивайся до меня! — Она еще не так окрепла, чтобы вынести его прикосновение, напоминающее ей об удовольствиях, которые он давал ей, или об исцелении от предательства Кайла. Она не будет снова такой беспечной.

Рафаэль холодно кивнул.

— Пожалуйста, поешь. У тебя такой вид, будто ты неделями плохо питалась.

— Что я делала, а чего не делала, не твое дело.

Рафаэль бросил ей взгляд, показывающий, что он готов поспорить, но также говорящий, что он контролирует себя и сдерживает свои слова. Лана неохотно подцепила вилкой один из гребешков и поднесла его ко рту. Пришла в восторг от приятного вкуса, и с ее губ сорвался стон восхищения. У Рафаэля потемнели глаза и расширились зрачки от ее беззастенчивого удовольствия от еды. Когда она увидела его взгляд, от смущения у нее зарделись щеки и шея.