Месть по-французски - [61]

— Ну, тогда пошли.

Уже через минуту они оказались в полуразрушенном домике, который в темноте можно было принять просто за шалаш. Эллен не могла разглядеть абсолютно ничего, но, к счастью, Тони, кажется, лучше видел в темноте, а может, его просто вел инстинкт. Он взял ее холодную мокрую руку в свою и повел через комнаты с выбитыми стеклами и разрушенным потолком, через который хлестал дождь. Наконец они вошли в маленькую темную комнату, где было сухо и хотя бы относительно уютно.

— Сядь, — приказал он.

Во внезапно наступившей тишине голос его прозвучал неестественно громко: звук дождя почти не долетал сюда.

— Куда? — недоуменно спросила Эллен, растирая замерзшие руки.

— У тебя за спиной кровать. Сядь на нее и закутайся в одеяла, а я пока попробую разжечь огонь.

— Дымоход наверняка забит, — сказала она, нащупав в темноте матрас и садясь на него.

— Не думаю. Камин совсем недавно топили — там еще остался уголь.

— Ты хочешь сказать, что здесь кто-то был?

— Боюсь, что так. Пожалуй, счастье нам изменило сегодня, Эллен. — Голос его звучал по-деловому, и через несколько минут в камине заплясал огонь. — Очень мило с их стороны оставить нам немного дров, — пробормотал он, бросив в огонь несколько сухих веток, и покачал головой. — Да, не везет нам сегодня, — повторил Тони, снимая шляпу и промокший плащ.

Эллен вся дрожала, несмотря на то что от камина уже пошло тепло.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, дорогая, что это и есть охотничий дом Блэкторна. Не видать нам здесь ни теплых уютных комнат, ни чистых постелей, ни горячей еды, ни, что хуже всего, самого Николаса Блэкторна.

— Ты уверен?

Эллен не сомневалась, что Тони говорит правду, но эта правда была просто непереносима. Такой долгий путь — и на тебе: все напрасно!

— Взгляни на герб над камином. Ты знаешь латынь? Девиз Блэкторнов очень простой: «Prospero» — «Я преуспеваю». Нельзя сказать, чтобы Николас или его недавние предки жили в соответствии с этим девизом. Хотя еще удивительнее, что он еще вообще жив.

Эллен сказала себе, что ни за что не заплачет. Неважно, что она промокла до костей, до смерти голодна и так замерзла, что, кажется, может расколоться, как кусок льда. Это она притащила Тони сюда, и слезы ее вины не искупают.

Он подошел к кровати, сел рядом и взял ее руки в свои.

— Ну, не огорчайся ты так, ягненок, — сказал он очень ласково. — Найдем мы их. Они не могли далеко уехать.

— Ты хочешь сказать, что они были здесь? — Ей это и в голову не пришло.

— Думаю, что да. Кто еще мог оставить в камине эти угли? Я поищу, нет ли где-нибудь свечей. Может, и поесть что-нибудь найдется. А ты пока сними плащ и повесь над огнем. Пусть подсохнет.

Какое-то время Эллен не шевелилась. Ее руки отогревались в его больших теплых ладонях, а глаза у него были такие добрые… Ей хотелось прижаться к нему, позаимствовать у него толику тепла и силы.

— Если ты найдешь что-нибудь поесть, — сказала она, улыбнувшись, — можешь считать меня своей служанкой до конца жизни.

Он улыбнулся в ответ одними глазами:

— Я это запомню.

Тони вышел в соседнюю комнату, а Эллен стащила с себя мокрый плащ и вновь осмотрелась. Ну и дела! Комната выглядела совершенно нежилой: стол на трех ногах, пара стульев, продавленная кровать — вот и вся мебель. На матрасе, слава богу, валялась какая-то старая шаль. Есть ли в ней блохи или еще что-нибудь похуже, ей сейчас все равно, лишь бы было тепло.

— Нам повезло, — сказал, входя в комнату, Тони. Его крупная фигура отбрасывала на стену огромную тень. — Я нашел сыр, а на дне котла осталось тушеное мясо. Но самое важное — вот это! — Он держал в руках фляжку.

— Вино? — слабым голосом спросила Эллен.

— Кое-что получше. Бренди! Снимай свои мокрые туфли, мы никуда пока не пойдем.

Тони тяжело опустился на стул у камина и начал стягивать с себя сапоги.

— Ты хочешь сказать, что мы останемся здесь на ночь? — робко спросила Эллен.

— А ты предлагаешь вернуться под этим ливнем обратно и поискать ферму? Пока нам и здесь не так уж плохо. Приходится принимать вещи такими, какие они есть.

— Тони, — выдавила она из себя, — но здесь только одна кровать…

— Не беспокойся, дорогая, — сказал он весело. — Я тебе вполне доверяю.

Эллен не смогла не засмеяться в ответ.

— Ладно, об этом хотя бы никто не узнает, — сказала она, сбрасывая с ног туфли и подвигаясь поближе к огню. — А если и узнают, то просто не поверят, что двое столь благоразумных и почтенных людей пошли на нечто подобное.

Тони окинул ее взглядом с ног до головы.

— Не знаю, так ли уж ты благоразумна, Эллен Фицуотер. Боюсь, что и на меня ты плохо действуешь. Провел в твоем обществе несколько дней — и превратился в полного сумасброда. Выпей-ка бренди. — Он протянул ей серебряную фляжку.

Эллен, взглянув на нее, вспомнила предостережения Жаклин. Она как-то выпила немного бренди и так развеселилась, что ей было сказано: алкоголь — это не для нее, и ей следует от него при любых обстоятельствах воздерживаться.

— Мне, наверное, не стоит это пить, — сказала она нерешительно.

— Лучшее средство от простуды, — безапелляционно заявил Тони. — Не беспокойся: если выпьешь больше, чем нужно, то просто заснешь. Ничего страшного.