Месть мертвеца - [62]

— Я тоже. — Голос Толливера звучал мрачно.

— Как ты думаешь, ее отвращение к Чаку подтолкнуло мальчика к тому, чтобы закончить все подобным образом? Ведь в то время все смотрели на него с таким же отвращением, с такой же неприязнью. А его отец подыгрывал им. Хотя он знал, в чем дело, и мальчик тоже знал.

— Чак был героем. Он выжил рядом с отцом, который убивал мальчиков ради забавы.

— Но он никому об этом не рассказал.

— Может, он не знал, пока не выкопали животных. И только тогда понял, что именно отец убивает мальчиков. А может, тогда Том ему и рассказал. Что-нибудь вроде: «Все теперь думают, что ты злой и больной, так я покажу тебе кое-что на самом деле злое и больное! Нравится?»

— А может, он знал все с самого начала. — Толливер мыслил более реалистично. — И молчал, потому что любил отца, или боялся его, или потому что ему нравилось мучить животных и он чувствовал: они с Томом — два сапога пара. Может, он даже помогал с мальчиками. Должно быть, попадались такие случаи, когда нужна была лишняя пара рук. Некоторые из мальчишек были рослыми и тяжелыми. Играли в футбол. Подростки, которые вытянулись в полный рост. Откровенно говоря, не понимаю, как такой коротышка, как Том Алманд, с ними справлялся.

— Но Чак положил этому конец.

Я зарылась лицом в куртку Толливера. Он пробежал пальцами по моим волосам, стараясь избежать выбритого места на голове. Он гладил меня. Это было огромным утешением.

В конце концов выкатили последнюю жертву. Мальчик был укрыт одеялами, к его руке уже подсоединили капельницу и привязали ее к носилкам.

Глаза мальчика были закрыты, слезы текли по грязному лицу.

— Как тебя зовут, сынок? — поинтересовалась шериф Рокуэлл.

— Мэл, — прошептал мальчик. — Мэл Чесни. Из Куинс-Тэйбл, рядом с Чистым Ручьем.

— Мэл, как долго ты там пробыл? — спросил агент Клавин, шагая рядом с каталкой.

— Два дня, — ответил он. — Думаю… два дня. — А потом добавил: — Я не могу об этом говорить.

Я его вовсе не обвиняла.

Мальчик находился здесь вчера, когда у нас была стычка с Чаком. Если бы Чак просто сказал нам тогда… Но вошел его отец, и, возможно, Чак просто не смог. Я гадала, был ли Мэл Чесни в яме, когда полиция выкапывала животных. О господи, слишком горько было так думать.

Я не сомневалась, что работающие на месте преступления копы думают о том же самом. Мэл Чесни пробыл внизу часы, сперва — один, потом — с трупом, все время ожидая, что его замучают до смерти. Почти чудо, что он не умер от переохлаждения.

Никто не пытался нас остановить, когда мы двинулись обратно к машине шерифа. Но мы не могли вернуться в дом у озера и забрать наши вещи, если кто-нибудь нас не подбросит.

— Роб, отвези их в участок, — велела шериф.

Роб Тидмарш поднял указательный палец, чтобы показать нам — он будет готов через минуту.

Рокуэлл сердито посмотрела на нас, как будто мы были раздражающими записями, которые ей нужно стереть с доски, прежде чем она перейдет к более важным вещам. Прошло некоторое время, прежде чем она сказала:

— Вы двое сидите в участке, и когда я смогу выделить кого-нибудь, чтобы подбросить вас к озеру, то пошлю их забрать вас.

— А Роб не может нас туда отвезти?

— Роб собирается забрать из участка новую фотопленку. Судебные медэксперты штата будут здесь уже скоро, но мы хотим сделать собственные снимки. Заглянув в участок, Роб сразу вернется сюда, а в данный момент это самое важное место в Нотт-Каунти. Поэтому вам придется немного подождать.

Нам уже немало приходилось ждать.

И с этим ничего нельзя поделать — Роб все равно бросит нас в участке. Как бы сильно нас это ни раздражало. Что касается меня, я была крайне раздражена.

— Мальчика отвезут в местную больницу? — спросила я помощника шерифа.

— Нет, в более крупную больницу в Ашвилле, — ответил Роб. — На этом настояли парни из Бюро расследований штата. А ведь у нас здесь хорошие доктора. — Судя по голосу, он был глубоко обижен.

— Меня здесь хорошо лечили, — сказала я.

Честно говоря, мне хотелось подлизаться к Робу — вдруг мы сможем добиться, чтобы после он отвез нас в дом у озера. Но я сказала правду. Охотно верю, что в таком маленьком городке в больнице не будет современных диагностических аппаратов, какие могут приобрести больницы побольше, но, похоже, мое выздоровление шло отлично, и медсестры были очень добры, хотя и очень заняты.

Роб слегка расслабился.

Всегда есть что-то странное в езде по городу в полицейской машине, когда ты сидишь сзади и тебя отделяет от водителя проволочное ограждение. Это заставляет чувствовать за собой некую вину, и все как будто на тебя глазеют.

Когда мы припарковались за участком и вылезли из машины, представители прессы так и кишели вокруг, желая знать, не арестовали ли нас с Толливером. Проклятье! Я была не в настроении с этим мириться. И не могла понять, почему этот ужасный рой не переместился к старому амбару.

— Мы не отвечаем на звонки и переговариваемся по мобильникам, — объяснил Роб в ответ на мой вопрос.

Теперь он казался полностью открытым, демонстративно шел рядом со мной и придержал заднюю дверь участка, тем самым продемонстрировав ожидающим репортерам, что я у полиции в почете.