Месть Лисьей долины - [68]

Здесь было не так уж много людей, но зато все, кто нужен.

Близнецы сидели на диване, на их бледных лицах ничего нельзя было прочесть. Напротив девушек в креслах помещались Вадим и Анна.

При виде меня мать и сын переглянулись, и женщина спросила:

– А что здесь делает эта? Зачем ты ее сюда притащил?

Малюха толкнул меня на пол, со скованными за спиной руками я не смогла как следует сгруппироваться и упала неловко, ударившись лицом. Хорошо еще, что пол был покрыт толстым слоем офисного ковролина.

– Это обязательно? – неприятным голосом спросила Лиза. – Ты не мог бы обращаться с ней по-человечески?

– Да? После того как она едва не выкинула меня из окна? – хмыкнул киллер.

Повозившись, я села, с некоторым трудом обрела равновесие и уставилась на Горенштейнов. Я чего-то не понимаю? Что вообще здесь происходит? Мой взгляд переходил с одного лица на другое, и Горенштейны отводили глаза. Только Анна смотрела насмешливо и прямо.

– Что тут такое творится? – заорала я, присоединяя к своим словам длинную непечатную тираду. В конце концов, близнецы столько раз повторяли при мне, что они уже совершеннолетние… – Что это за идиотский спектакль? – продолжала я, пытаясь сесть поудобнее – так, чтобы наручники не впивались в запястья. – Объясните, я же ради вас жизнью рисковала!

Дверь за моей спиной скрипнула, и в стеклах отразились фигуры двух новых персонажей – господа Базарчук и Ващенко почтили своим присутствием безумное ночное совещание в кабинете покойника.

– А я думала, у вас тут чисто семейный междусобойчик! – с нервным смехом произнесла я. Честно сказать, сейчас меня уже ничем не удивить. Если вдруг откроется дверь и войдет внезапно воскресший Аркадий Станиславович, я не слишком удивлюсь. Это называется «по ту сторону добра и зла».

– Дмитрий Юрьевич и Илья Иванович практически члены семьи, – неприятно улыбнулась Анна Горенштейн. – Они столько для нас сделали, что мы перед ними в неоплатном долгу.

– Ну-ну, – пробормотала я, тщетно пытаясь сесть поудобнее. – Слушай, Малюха, нельзя ли наконец снять браслеты? Вас здесь семеро, но ты и один со мной справился.

– Ни в коем случае! – вскричал Вадик, до того момента не подававший признаков жизни. – Даже не вздумайте!

– Да, Евгения, просим нас извинить, – приятным баритоном произнес Ващенко, – но так будет лучше для всех. Побудьте пока в таком положении. Долго это не продлится.

– Ага, еще до рассвета вы всадите мне пулю между глаз, как Соломону Кацману. И свалите на Барбадос. Или где там у вас самые жирные офшорки. – Я уже откровенно веселилась. Какая-то часть моего бедного мозга успела выстроить логическую цепочку и сообразила, что произошло. Но остальные области отказывались признать, поверить и согласиться.

– Ну зачем вы так, Евгения! – укоризненно протянул Базарчук. – Если вы будете вести себя благоразумно, все закончится мирно.

– Ага, как сказал ваш наемный убийца, – подбородком я указала на Дэна, – «мы уйдем отсюда целые, невредимые, довольные и с деньгами».

– Слушайте, давайте пристрелим ее прямо сейчас? – неожиданно предложил Гадик.

Малюха весело хмыкнул, достал один из своих пистолетов и протянул Вадику рукоятью вперед:

– Прошу.

Наследник принял оружие, подержал его в мясистой ладони, покачал на весу, навел на меня, причем целился куда-то в лицо, и в животе у меня возникла холодная сосущая пустота. Что, если барчук решит выстрелить? Нет, я, конечно, знаю, что ему слабо, но что, если Вадим Горенштейн почувствовал себя крутым после пережитых испытаний?

– Положи немедленно, – резким голосом сказала Анна. Вадик вздрогнул, с сожалением посмотрел на пистолет и отдал его Малюхе. Тот, не изменившись в лице, вернул ствол в кобуру. Может быть, за долгие годы работы на эту семейку Дэн привык к подобным сценам.

Некоторое время все молчали. Я нарушила тишину первой, обратившись к бизнес-партнерам Аркадия:

– При всей моей богатой фантазии ваше присутствие в этом кабинете для меня неожиданность. С остальными все более-менее ясно, но как вас-то угораздило впутаться в это?

Базарчук пошевелил мохнатыми бровями и горестно вздохнул:

– Так уж получилось. Мне и супруга постоянно повторяет, что я попадаю в неприятности исключительно из человеколюбия.

– Из человеколюбия, – повторила я. – Между прочим, скоро наступит утро. Так что давайте не будем терять времени.

– Послушайте, Евгения, – вспылил Ващенко, – что это вы все время пытаетесь нами руководить?! Я, знаете, не привык, чтобы мной помыкали.

– Тогда ощущения, которые вы испытаете на зоне, будут для вас в новинку, – огрызнулась я.

– На зоне?! – светским тоном переспросил Дмитрий Юрьевич.

– Само собой, вы там окажетесь, – уверенно проговорила я. – Неужели вы думаете, что я стану молчать?

– Милочка, вы сидите тут в наручниках и под дулом автомата, и еще имеете наглость нам угрожать? – насмешливо произнесла Анна.

– Да ладно, ну, пристрелит меня ваш ручной убийца. Изгадит вам весь ковролин, – тут я усмехнулась, – но ведь рано или поздно правда все равно всплывет. И вам придется ответить за свои преступления. – Я обвела взглядом присутствующих и жестко повторила: – Всем вам.

– Позвольте, вы смеете нас в чем-то обвинять?! – поразился Ващенко.