Месть графа - [11]

– С моей помощью? – пробормотал Гарри.

– Мы с тобой всегда одинаково радовались жизни, – отозвался Чарльз, – и теперь я бы хотел, чтобы ты уделил время, которое сможешь, строительству скакового круга, а также присматривал за работами во время моего отсутствия.

Он рассмеялся при виде ошеломленного выражения на лице своего старого друга.

– Ты не задал очевидный вопрос – а где же скаковые лошади?

– До войны они у тебя были, – сказал Гарри, – или, точнее, у твоего отца. Я помню, что он выиграл Золотой кубок в Аскоте.

– Такого же приза я совершенно определенно намерен добиться и для себя, но, как ты сам понимаешь, лошади, которых разводил мой отец, уже состарились, а тем, которые умерли или были отпущены пастись на травку, замены так и не нашлось. И в этом мне опять потребуется твое содействие.

– Ты говоришь серьезно, Чарльз?

– Я не знаю никого, кто лучше тебя разбирался бы в лошадях, и, как я уже говорил, нам с тобой всегда нравились одни и те же вещи. Поскольку я должен буду познакомить Ранию со всеми своими родственниками, то не смогу посещать аукционные залы «Таттерсоллза», равно как и объездить всю деревенскую местность в поисках лошадей, в которых мы с тобой интуитивно распознаем победителей.

Гарри потер рукой лоб:

– Я до сих пор не могу поверить, что это происходит на самом деле. Я был в таком отчаянии, что уже начал жалеть о том, что французская пуля угодила мне в ногу, а не в сердце!

– Мне говорили, что именно поэтому ты не смог вступить в ряды оккупационной армии.

– Некоторое время я провалялся в госпитале, еще во Франции, и, вернувшись в Англию, оказался ни на что не годен. Зато сейчас я здоров как бык!

Чарльз весело рассмеялся:

– Я помню, как ты говорил то же самое в Итоне и хвастался своими успехами в гимнастическом зале.

– Знаешь, если ты действительно хочешь, чтобы я занялся всем этим для тебя…

Рания тихонько отошла от двери.

Она услышала самое главное, а именно то, что Чарльз очень ловко отвлек внимание Гарри от их помолвки.

Сейчас брат начнет думать и мечтать о лошадях, так что у него не останется времени задавать неудобные вопросы, которых она так страшилась.

Она побежала к загону, и Стрекоза, заметив ее, галопом примчалась к Рании и начала тереться об нее носом.

Наконец она отвела лошадь на конюшню, где по-прежнему стоял фаэтон, хотя лошади были уже распряжены.

– Самый странный экипаж из всех, что я когда-либо видел, мисс Рания, – проворчал Бен.

– Я согласна с вами, Бен, что выглядит он очень необычно, зато, полагаю, ездит очень быстро.

– Что до меня, то слишком уж быстро, и на такой верхотуре я бы опасался за свою жизнь.

– Обещаю вам, Бен, что никто не станет просить вас править этим фаэтоном!

Она вошла внутрь, чтобы еще раз полюбоваться на великолепную четверку.

Громовержца уже подковали, и грум Чарльза, как ей доложили, подкреплялся на кухне.

Закончив осматривать лошадей Чарльза, она неспешно направилась обратно к дому.

Двое мужчин все еще разговаривали, и, войдя в гостиную, по выражению лица Чарльза она поняла, что все прошло гладко.

– Я как раз любовалась вашими лошадьми, – обратилась она к Чарльзу. – Никогда не видела такой великолепно подобранной четверки.

– Я так и думал, что они вам понравятся, – отозвался он. – А я вот договорился с Гарри, что отвезу вас в Лондон, но не в своем «Хайфлаере», в котором, как вы наверняка заметили, есть место только для одного седока, а в вашем собственном экипаже, в который можно запрячь ваших лошадей.

– Гарри поедет с нами?

– Нет, я убедил его наведаться в Линдон-холл в моем фаэтоне, поскольку ему необходимо осмотреть там кое-что, прежде чем он присоединится к нам.

Рания вспомнила, что ей не полагается знать о скаковом круге, и потому почла за лучшее промолчать.

– Боюсь, что наш фаэтон покажется тебе старым и скрипучим, – вмешался в разговор Гарри.

– Зато никто не посмеет отрицать, что лошади в него будут запряжены первоклассные, – поспешно вставила Рания, – и я обижусь, если Чарльзу они не понравятся.

С непривычки она споткнулась на его имени, но Гарри, похоже, ничего не заметил, и она поняла, что он с нескрываемым восторгом предвкушает поездку на «Хайфлаере».

Они уже как-то обсуждали эту модель, и потому она знала, что поездка на нем доставит ему несказанное удовольствие.

Чарльз выказал необычайную любезность и острый ум, предоставив другу возможность поуправлять необычным фаэтоном.

– Чарльз останется у нас на ночь, – запоздало сообщил ей Гарри, – и я надеюсь, что ты устроишь его на ночлег со всем возможным комфортом. А я пока спущусь в подвал и взгляну, не осталось ли чего-нибудь выпить.

– Я буду очень удивлена, если ты что-нибудь найдешь, – заметила Рания. – По-моему, последнюю бутылку оттуда ты принес месяц или два тому назад.

– Не стоит беспокоиться, – вмешался Чарльз. – Сейчас важнее поесть, чем выпить. У нас с Ранией не будет недостатка в вине, когда все захотят выпить за наше здоровье.

– Надеюсь, не слишком много и не слишком быстро, – явно занервничав, вздохнула Рания.

– Боюсь, что именно этого никак не удастся избежать. Моя семья наверняка пожелает отпраздновать тот факт, что неисправимый холостяк наконец-то угодил в женские сети!