Месть Бела - [53]

– То есть, папаша Меркар, когда человек падает в траву – это и называется уйти в Нижний дом? И оттуда никто никогда не возвращался? – слушая рассказ, Конан пробивал и высасывал птичьи яйца, принесенные ему Апреей в сплетенной из прутьев корзине.

– Ты прав, пришлый человек Конан.

– И твой сын, ее брат, свалился в траву?

– Он ушел в Нижний дом.

– Как это случилось?

– Они с Апреей охотились в сумраке у границы Верхнего и Нижнего дома. Апрея ненадолго потеряла его из виду. Потом услышала крик. Крик донесся снизу. Уже из Нижнего дома. И резко оборвался.

– Я лишь на миг отвернулась, – лесная лучница всхлипнула, накрыла глаза ладошкой. – Оборотилась, а Порка нет на месте.

– И как давно это произошло?

– Семь лун назад, – ответил Меркар. Старая рана, которую невольно разбередил Конан, не заставила его плакать, он лишь ниже склонил голову.

– Апрея сказала, что я похож на твоего сына.

– Да. Он тоже был перекормыш. Не такой плечистый, как ты. А главное, что вас отличает, – волосом Порк был светел, как Апрея, ты же темноволос. Но издали и в полутьме тебя можно принять за него.

– Так что ж там такое в траве? Спасибо, красавица, – Конан вернул корзину, наполненную скорлупой.

– То ведомо черноволосому брату, чье имя не произносят в пределах Верхнего дома, и никому другому.

– Ты хочешь сказать, что это его земля, чернявый там хозяйничает. Понятно. Но ты, папаша Меркар, и ты, Апрея, – вы же не раз бывали возле границы домов, Нижнего с Верхним. Неужели ничего не видели? Никогда? И, кстати, кто такой Варрах?

– О Варрахе известно лишь то, – сказал Меркар, – что спастись от него можно, перейдя

за седьмую ветвь. До седьмой ветви ты в его власти.

– М-да, немного… Значит, не видели? Ничего и никогда? Может, хотя бы слышали какие-нибудь звуки? Голоса?

– Нет, пришлый человек Конан…

Конану показалось, что папаша Меркар чего-то не договаривает или что-то от него скрывает. Впечатление усилила Апрея, посмотревшая на отца и только после этого сказавшая свое «Нет»…

* * *

– … А я знаю, что случилось с Порком, то есть с братом Апреи, – вдруг заявил Симур.

– Ты?! – воскликнул варвар так громко, что павлин у фонтана подпрыгнул на месте и без нужды распушил хвост. – Откуда?

– Я же тебя внимательно слушаю и размышляю при этом, – Симур плохо спрятал в объяснении бахвальство. – Ум, Конан, – сила, равновеликая твоим мускулам и мечу.

Симур вновь наклонился к чаше, зачерпнул воды в пригоршню и вылил себе за шиворот.

– Должно быть, тебе известно и что представлял собой их Нижний мир?

– Честно отвечу – нет, не известно. Кое о нем догадываюсь, кое-что предполагаю, но мало материала, чтоб сделать верный вывод.

– Так что же приключилось с Порком? – хитро прищурился Конан.

– Коротко говоря, потому что говорить длинно нет никакой охоты, с ним случилось то, что не произошло бы ни с одним киммерийцем, сколько бы мужества он ни потерял. Так?

– Можно и так сказать… – подумав, согласился варвар. – А точнее?

– Точнее ты мне сам расскажешь… И вот что. Пойдем-ка, брат Конан, достанем из погреба холодное вино. Пора уже…

* * *

«Ничего, – решил тогда Конан, заподозрив, что от него что-то скрывают, – я у вас выведаю, что мне надо. Сейчас или позже».

– Это ваше родовое гнездо? – киммериец продолжил расспрашивать своих новых знакомых.

– Да, пришлый человек Конан. Но, как ты видишь, от нашего Гнезда остались лишь я да дочь. Еще два круга солнца назад нас было больше двух дюжин… (Апрея уже не плакала, но в глазах стояли слезы.) Но наше Гнездо нашли люди из Серого Гнезда. Они стали нападать на нас, хотели отвоевать наши дома, наши ножи, наши охотничьи угодья. Мы решили – погибнем все, но не уйдем, не уступим наш дом врагам. Сейчас нас всего двое, и мы будем биться вдвоем. Только после нашей смерти враг войдет в эти дома.

– А как далеко вам доводилось отходить от вашего гнезда? – спросил Конан.

– Очень далеко. На несколько десятков дальностей полета стрелы.

– И везде то же самое? Деревья и деревья?

– Таков весь мир, который взывает к милости Азарха.

– М-да… А с людьми из других гнезд, не из этого Серого, вы…

Папаша Меркар резко вскинул руку с раскрытой ладонью. Конан тотчас умолк. Отец и дочь застыли, обратившись в слух. Киммериец тоже вслушался, и ему показалось, что он уловил далекий птичий грай.

– Идут. – Меркар с ловкостью, которой киммериец от него не ожидал, забрался в дупло и вновь появился на ветвях – уже вооруженным. Маленький лук и точно такой же, как у дочери, колчан с короткими стрелами за спиной. Нож на его поясе висел и раньше.

Когда Апрея обмолвилась, что враги из Серого гнезда намеревались отвоевать наряду с домами и ножи, Конан смекнул – металл в их древесном мире должен цениться так же, как золото в мире, из которого выбросил киммерийца Бел. Видимо, за плевый короткий клинок можно выменять немало здешних ценностей. А уж про меч и говорить нечего. Какие здесь могут быть ценности помимо металла?..

– Что думаете делать? – спросил Конан у Апреи.

– Биться, – ответила лесная лучница.

– А если это не враги?

– У нас нет неврагов.

На это Конану ответить было нечего.

– Уходи, пришлый человек Конан, – пробуя натяг тетивы, сказал ему папаша Меркар. – Тебе лучше переждать бой вдали от Гнезда.