Мессия - [116]

— Есть у кого-нибудь дырокол? — спрашивает он. — Я хочу сделать подшивку.

Ред качает головой.

— У Дункана был дырокол, — говорит Кейт. — Он, наверное, по-прежнему лежит в ящике его стола.

— А разве мы его еще не очистили? — спрашивает Ред.

— Нет, — говорит Джез. — Я туда на днях нагадил, чтобы выразить мои чувства к Дункану.

— Не может быть! — восклицает Кейт, широко раскрыв глаза.

Джез смотрит на нее как на идиотку.

— Ну конечно нет. Хотя, должен сказать, подумывал об этом.

У стола Дункана три ящика плюс еще и поддон. Джез выдвигает верхний ящик и начинает в нем рыться.

— Может, стоило отдать ему весь этот хлам?

— Наверное, — говорит Ред. — Но честно скажу, это для меня не приоритетный вопрос.

— Ну гляньте на все это барахло, — говорит Джез. — Крем для обуви, щипчики для ногтей, ватные диски для чистки ушей, швейцарский армейский нож, какие-то пакетики…

— Джез, — говорит Кейт. — Это ведь не игра «Поколение». Так что завязывай.

— …Книжка в бумажном переплете «Куда ушла любовь» Гарольда Роббинса[18] — кто бы мог подумать, а? — пара почтовых открыток, письмо от…

Он умолкает. Ред и Кейт смотрят на него.

— Что? — спрашивает Ред. — Что ты нашел?

Джез вскрывает письмо. Он взглядом пробегает по тексту.

— О Господи, — произносит он медленно.

Кейт подходит к письменному столу Дункана. Джез вручает ей письмо.

Штамп в верхней части конверта она узнает сразу. Церковь Нового Тысячелетия, 32 Филлимор-Террас. Лондон W8. Письмо датировано 12 февраля 1998 года.

Голос Реда с другого конца комнаты:

— Что в нем? Что там написано?

— Это от той сумасшедшей секты, которую мы с Джезом проверяли в октябре, — отвечает Кейт. — Той самой, где здоровенный малый вещал о семи печатях, а потом грохнулся в обморок, когда Джез порезал руку.

Обрывки слов срываются с губ Кейт, когда она читает:

— Дорогой мистер Уоррен… Спасибо за ваше обращение… Встречи по изучению Библии три раза в неделю, по вторникам, пятницам и воскресеньям… Так-так-так… Посещение не обязательно, но, разумеется, желательно… Пожертвования соответственно тому, что вы можете себе позволить… Ну, тут всякая муть… С уважением.

Подпись в одно слово, написанное с росчерком-завитушкой. Израэль.

Кейт смотрит на Джеза.

— Ничего не понимаю. Зачем было Дункану держать здесь это письмо? Он вряд ли проявил бы подобную беспечность, а?

— А оно подлинное? — спрашивает Ред.

— Ну да, — отвечает Джез. — Точно такую же почтовую бумагу я видел на столе Израэля, когда мы с ним толковали. Это определенно его. Адресовано Дункану, в Скотланд-Ярд, на его почтовый ящик. Может быть, он не хотел сообщать Израэлю свой домашний адрес.

— Я не думаю, что он мог бы делать это с целью внедрения, — предполагает Кейт. — Знаете, выступить в роли искреннего почитателя культа, чтобы раздобыть информацию.

Ред качает головой.

— Это не по нашему ведомству. Такие делишки, они в духе контрразведки. Тайное выявление потенциально опасных для общества лиц.

— Я думала, что контрразведка должна заниматься политикой, — говорит Кейт.

— То-то и оно. «Должна» — подходящее слово. Но на деле они ищут не одних шпионов, а заносят в свои списки всех, способных представлять какую-либо угрозу. Не обязательно водить дружбу с террористами, чтобы оказаться у них на крючке. Те ребята, которых мы задержали на Углу ораторов в тот день, — бьюсь об заклад, они все угодили в списки контрразведки.

— Но если Дункан член Церкви Нового Тысячелетия, — говорит Джез, — почему его не было там, когда мы туда зашли?

Кейт пожимает плечами.

— Может быть, он не смог выбраться в тот день. Может, это был один из выходных, которые он проводит с Сэмом. В конце концов, мы туда наведались в пятницу. Может быть… Джез, как тебе кажется, не Дункан ли навел нас на эту контору?

— Нет. Это был не его голос по телефону. Если только он не использовал какой-то исказитель, а на это было не похоже. Я уверен, что узнал бы его.

— Так или иначе, — говорит Ред, — складывается впечатление, что Дункан является — или, по крайней мере, собирался стать — членом своего рода апокалиптического культа. Но само по себе это ни о чем не говорит. Мы не можем вот так взять и арестовать его на этом основании. Это не значит, что он причастен к убийствам. Он продал эту историю прессе, но вступление в секту не преступление. Нам нужны серьезные доказательства.

— Какие, например? — спрашивает Кейт.

Некоторое время они молчат, размышляя, взвешивая каждый возможный вариант, оценивая его последствия и результаты.

— Есть мыслишка! — неожиданно восклицает Джез.

— Какая?

— Список кредитных карт.

— Какой список?

— Помните, сведения о тех, кто покупал серебряные ложки. Надо посмотреть, не значится ли он в этом списке.

Джез роется в папках, наваленных на Дункановом столе, которым они теперь пользуются как дополнительным общим столом.

— Вот. — Он показывает оранжевую картонную папку. — Вот он.

— Но его не может быть в этом списке, — говорит Кейт. — Мы проверили всех до единого.

— Не мы. Он. Дункан. Дункан занимался сбором информации по ложкам, если ты помнишь.

Кейт хлопает рукой по губам.

— Но он наверняка стер свое имя, когда его увидел!

— Возможно. Но имена приходили потоком. Может быть, он внес его в базу данных, не подумав. Если там была только фамилия, без инициалов, он мог и не придать этому значения. В конце концов, Уоррен распространенная фамилия. Просто взял да пометил фамилию как проверенную.