Мессианское наследие - [29]
Для нас же наиболее важным аспектом верований ессеев был их напряженный апокалиптизм. Они утверждали, что близятся последние времена и приход Мессии неизбежен. Впрочем, ожидания пришествия Мессии в те дни назрели во всей Святой земле. Но, как утверждает профессор Фрэнк Кросс, «ессеи были лишь хранителями, а ни в коей мере не создателями апокалипсической традиции иудаизма». Судя по материалам, ставшим доступными во второй половине XX в., видно, что ессеи имели более свободную и гибкую организационную структуру, далеко не столь централизованную, как у саддукеев и фарисеев. Далеко не все ессеи придерживались одинаковых воззрений. Главное, что их объединяло, — это, в первую очередь, мистическая ориентация, вера в возможность прямого личного общения с Богом, а не скрупулезная приверженность догмам и букве Закона. Подобные взгляды, естественно, делают, по сути, излишней особую роль священника как посредника, интерпретатора между Богом и человеком. Как следствие этого ессеи, подобно большинству других мистических сект в истории, проявляли безразличие, если не сказать открытую враждебность к институту священников.
Несмотря на последние открытия, связанные с ессеями, с ними до сих пор ассоциируются четыре давних заблуждения. Согласно одному из них, они селились исключительно в пустынях, в изолированных общинах, во многом напоминающих монастыри. Считается, что их общая численность была очень невелика. Считается, что они строго придерживались безбрачия. Наконец, четвертое заблуждение гласит, что они избегали всякого насилия, будучи педантичными приверженцами пацифизма.
Исследования, осуществленные после открытия Свитков Мертвого моря, показали, что все эти взгляды являются глубоко ошибочными. Ессеи селились не только в глухих пустынных общинах, но и в крупных городах, где владели не только собственными домами, но и приютами для своих многочисленных странствующих собратьев и прочих бездомных. Действительно, сеть ессейских домов и целых кварталов[53] была достаточно широкой и использовалась весьма эффективно. Такие дома, как правило, удачно вписывались в окрестные кварталы, и благополучие их обитателей зиждилось на солидной основе — коммерции, ремеслах и торговле. Ессеи, как показывают целые кварталы принадлежавших им построек, были куда более многочисленными, чем это принято считать. И действительно, явные следы присутствия ессеев по всей Святой земле в ту эпоху свидетельствуют о том, что их конгрегация была гораздо более многочисленной, чем несколько конклавов аскетов, обосновавшихся в пустыне, вдали от мира.
Утверждение о том, что ессеи якобы придерживались безбрачия, восходит к Иосифу Флавию. Однако даже он явно противоречит сам себе, говоря, что среди ессеев было немало состоявших в браке. Что же касается Свитков Мертвого моря и других достоверных материалов о ессеях, в них нет никаких упоминаний о безбрачии. Наоборот, среди Свитков Мертвого моря, найденных на развалинах Кумранской общины, найдены особые правила, касающиеся тех членов секты, которые состояли в браке и имели детей. На соседнем кладбище, граничащем с восточной стеной Кумранской общины, найдены захоронения женщин и детей.
Что же касается мнения, будто ессеи избегали всякого насилия, то существуют важные свидетельства, опровергающие его. После захвата и разрушения Иерусалима римлянами в 70 г. н. э. оккупанты целенаправленно подавили все очаги сопротивления израильтян, за исключением одного-единственного — крепости Масада на берегу Мертвого моря. И лишь в 73 г. н. э., десятками умирая от голода и не в силах противостоять угрозе штурма со стороны римлян, защитники крепости совершили массовое самоубийство.
Считается, что защитниками крепости Масада были зилоты. Иосиф Флавий, лично присутствовавший при осаде крепости, называет их сикариями. На протяжении двух с лишним лет защитники Масады успешно отражали атаки римских войск, во главе которых стояли опытные полководцы, командовавшие дисциплинированными воинами и имевшие сложную осадную технику. В ходе боевых действий осажденные наносили нападавшим тяжелые поражения, показав себя отважными и искусными воинами — не неопытными ополченцами, но настоящими профессионалами, вполне сопоставимыми по уровню военного мастерства со своими врагами — римскими легионерами. В своем рассказе о взятии крепости Иосиф говорит, что пережить осаду смогли лишь две женщины и пятеро детей, спрятавшихся в «подземных пещерах». Именно его перу, по всей видимости, принадлежит рассказ о пламенной речи, произнесенной вождем осажденных перед тем, как те совершили массовое самоубийство. Неудивительно, что его речь в значительной мере носила националистический характер. Однако в целом ее тональность была преимущественно религиозной. А религиозная ориентация, выраженная в ней, по духу совершенно ессейская.
