Мещане - [22]
- Что ж решились? - возразил опять усмехаясь и с некоторым даже удивлением Хмурин. - Мало ли на что человек решится, что ему выгодно.
- Нет, кроме того, серьезно, меня обстоятельства вынуждают к тому. Ваши бумаги сколько дают дивиденту?
- Прошлый год дали по пятнадцати рублей на акцию.
- Поэтому я всего буду получать двенадцать тысяч, а мне из них по крайней мере тысяч семь надобно отправить к мужу в Петербург...
- Разве у него своего ничего уж нет? - спросил Хмурин.
- Ни рубля!.. Ну, пожалуйста, добрый, почтенный Сильвестр Кузьмич, продайте! - упрашивала Домна Осиповна.
- Да дайте, по крайней мере, за восемьдесят-то - восемьдесят пять, отвечал ей тот, продолжая усмехаться.
- Но у меня и денег таких нет - понимаете?
- Это что же, рассчитаем: не хитро.
- Нет, пожалуйста, умоляю вас, - перебила Хмурина Домна Осиповна.
Тот покачал головой.
- Делать нечего-с! - сказал он не совсем, кажется, довольным голосом. Приезжайте завтра в контору.
- Можно? - спросила с нескрываемым восторгом Домна Осиповна.
- Приезжайте-с, - повторил еще раз Хмурин.
- Merci! Я за это пью здоровье ваше! - продолжала Домна Осиповна и, чокнувшись с Хмуриным, выпила все до дна.
В продолжение всего этого разговора Бегушев глаз не спускал с Домны Осиповны. Он понять не мог, о чем она могла вести такую одушевленную и длинную беседу с этим жирным боровом.
Вскоре подали блюдо, наглухо закрытое салфеткой.
Янсутский сейчас же при этом встал с своего места.
- Это трюфели a la serviette*, - сказал он, подходя к Бегушеву, с которого лакей начал обносить блюдо.
______________
* в салфетке (франц.).
Бегушев на это кивнул головой.
- Благодарю вас, я трюфели ем только как приправу, - проговорил он.
- Но в этом виде они в тысячу раз сильнее действуют... Понимаете?.. воскликнул Янсутский.
Бегушев и на это отрицательно покачал головой.
Янсутский наклонился и шепнул ему на ухо:
- Насчет любви они очень помогают!.. Пожалуйста, возьмите!
- Нет-с, я решительно не могу их в этом виде есть! - сказал Бегушев.
Янсутский, делать нечего, перешел к Тюменеву.
- Надеюсь, ваше превосходительство, что вы по крайней мере скушаете, проговорил он. - Насчет любви они помогают! - присовокупил он и тому на ухо.
- Будто? - произнес Тюменев.
- Отлично помогают! - повторил Янсутский.
Тюменев взял две-три штучки.
- Et vous, madame?* - обратился он к Меровой.
______________
* А вы, сударыня? (франц.).
- Елизавете Николаевне мы сейчас положим, - подхватил Янсутский и положил ей несколько трюфелей на тарелку.
- Но я не хочу столько, куда же мне?.. - воскликнула та.
- Извольте все скушать! - почти приказал ей Янсутский.
- Трюфели, говорит господин Янсутский, возбуждают желание любви, сказал m-me Меровой Тюменев, устремляя на нее масленый взгляд.
- Каким же это образом? - спросила она равнодушно.
- То есть - вероятно действуют на нашу кровь, на наше воображение, старался ей растолковать Тюменев.
- А, вот что! - произнесла Мерова.
- Что ж вы так мало скушали?.. Стало быть, вы не желаете исполниться желанием любви? - приставал к ней Тюменев.
- Нисколько! - отвечала Мерова.
- Почему же?.. Может быть потому, что сердце ваше и без того полно этой любовью?
- Может быть! - проговорила Мерова.
- Интересно знать, кто этот счастливец, поселивший в вас это чувство? спросил Тюменев, хотя очень хорошо знал, кто этот был счастливец.
- Ах, этот счастливец далеко теперь, - сказала с притворным вздохом m-me Мерова.
- Где ж именно? - полюбопытствовал Тюменев.
- Да на том свете или в Японии. Что дальше?
- Тот свет, полагаю, дальше.
- Ну, так он на том свете.
- Трюфели-c! Трюфели! - говорил в это время Янсутский, идя за лакеем, подававшим это блюдо Хмурину.
- Отворачивайте, батюшка! Идите с богом!.. Стану я эти поганки есть!.. - отозвался гость.
Янсутский обратился к Офонькину.
- Voulez vous?* - сказал он.
______________
* Хотите? (франц.).
- Oui*, - отвечал тот тоже по-французски.
______________
* Да (франц.).
- А вам, конечно, все остальное? - спросил Янсутский графа Хвостикова.
- Но не отсталое, заметь!.. - сострил, по обыкновению, граф Хвостиков.
Лакей поставил перед ним все блюдо. Граф принялся с жадностью есть. Он, собственно, и научил заказать это блюдо Янсутского, который сколько ни презирал Хвостикова, но в гастрономический его вкус и сведения верил.
Домна Осиповна между тем все продолжала любезничать с Хмуриным, и у них шел даже довольно задушевный разговор.
- Я супруга вашего еще в рубашечке знал... У дедушки своего сибиряка он воспитывался, - говорил Хмурин.
- А вы и дедушку, значит, знаете? - спросила довольно стремительно Домна Осиповна.
- Господи, приятели исстари... старик знатный... самодуроват только больно!
- Это есть немножко! - подхватила Домна Осиповна.
- Какое немножко!.. В Сибири-то живет - привык, словно медведь в лесу, по пословице: "Гнет дуги - не парит, сломает - не тужит..." Вашему, должно быть, супругу от него все наследство пойдет? - спросил Хмурин.
- Вероятно ему, он самый ближайший наследник его... Впрочем, ему и этого состояния ненадолго хватит.
- Чтой-то этакой-то уймы... Вам уж надобно его попридержать!
«Нижеследующая сцена происходила в небольшом уездном городке Ж.. Аполлос Михайлыч Дилетаев, сидя в своей прекрасной и даже богато меблированной гостиной, говорил долго, и говорил с увлечением. Убедительные слова его были по преимуществу направлены на сидевшего против высокого, худого и косого господина, который ему возражал…».
«Если вам когда-нибудь случалось взбираться по крутой и постоянно чем-то воняющей лестнице здания присутственных мест в городе П-е и там, на самом верху, повернув направо, проникать сквозь неуклюжую и с вечно надломленным замком дверь в целое отделение низеньких и сильно грязноватых комнат, помещавших в себе местный Приказ общественного призрения, то вам, конечно, бросался в глаза сидевший у окна, перед дубовой конторкой, чиновник, лет уже далеко за сорок, с крупными чертами лица, с всклокоченными волосами и бакенбардами, широкоплечий, с жилистыми руками и с более еще неуклюжими ногами…».
Известный роман выдающегося писателя, посвященный русской общественной жизни 60-х годов XIX века, проникнутый идеями демократизма, добра и человечности. Произведение это получило высокую оценку Л.Н.Толстого.
«Утро. Большой кабинетъ. Передъ письменнымъ столомъ сидитъ Владимiръ Ивановичъ Вуландъ, плотный, черноволосый, съ щетинистыми бакенбардами мужчина. Онъ, съ мрачнымъ выраженiемъ въ глазахъ, какъ бы просматриваетъ разложенныя передъ нимъ бумаги. Напротивъ его, на диванѣ, сидитъ Вильгельмина Ѳедоровна (жена его), высокая, худая, белокурая нѣмка. Она, тоже съ недовольнымъ лицомъ, вяжетъ какое-то вязанье…».
Роман А.Ф.Писемского «Тысяча душ» был написан больше ста лет тому назад (1853—1858). Но давно ушедший мир старой – провинциальной и столичной – России, сохраненный удивительной силой художественного слова, вновь и вновь оживает перед читателем романа. Конечно, не только ради удовлетворения «исторического» любопытства берем мы в руки эту книгу. Судьба главного героя романа Калиновича – крах его «искоренительных» деяний, бесплодность предпринятой им жестокой борьбы с прочно укоренившимся злом – взяточничеством, лихоимством, несправедливостью, наконец, личная его трагедия – все это по-своему поучительно и для нас.
«Губернией управлял князь ***. Четверг был моим докладным днем. В один из них, на половине моего доклада, дежурный чиновник возвестил:– Помещик Шамаев!– Просите, – сказал князь…».
Настоящий сборник – часть большой книги, составленной А. Б. Галкиным по идее и материалам замечательного русского писателя, богослова, священника, театроведа, литературоведа и педагога С. Н. Дурылина. Книга посвящена годовому циклу православных и народных праздников в произведениях русских писателей. Данная же часть посвящена праздникам определенного периода церковного года – от Великого поста до Троицы. В нее вошли прозаические и поэтические тексты самого Дурылина, тексты, отобранные им из всего массива русской литературы, а также тексты, помещенные в сборник его составителем, А.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.