Мерзкие раввины - [19]

Рав Ашер Идан очень недоволен, что родители–ортодоксы поддаются на эту пропаганду и верят в то, что до замужества девушка должна получить образование и востребованную специальность. По мнению раввина, женщина не создана для учебы, так как живет не разумом, но эмоциями.

Рав полагает, что пришло время вернуться к классическим ценностям Талмуда и «Шульхан Арух», разрешающих молодым людям вступать в брак сразу после обряда бар–мицвы. Раввин, впрочем, понимает, что столь радикального «возврата к галахе» законодатели не поддержат, и готов к компромиссам: по его мнению, снижение брачного возраста даже на один год (с 17 до 16 лет) уже будет большим облегчением для многодетных родителей, которые не в состоянии обеспечивать подросших дочерей и будут рады сбыть их с рук в семью мужа.

Доказывая необходимость принятия его законопроекта, рав Идан перечисляет многочисленные блага, которые принесет снижение брачного возраста: девушки, не желающие учиться или работать, не будут слоняться без дела, снизится число изнасилований и других преступлений среди подростков, молодые люди «принесут больше пользы государству, так как не будут шататься по ночным клубам или разбазаривать время на другие глупости».

В снижении установленного законом брачного возраста особенно заинтересованы некоторые хасидские общины, которым сейчас нередко приходится нарушать закон, выдавая замуж 15–16 летних девочек, — объясняет рав Идан. Инициатор законопроекта уверен, что сумеет провести свою инициативу через Кнессет, так как депутаты «не пойдут против Галахи».

Мерзкие раввины: Минпрос гонит светских детей в религиозную школу

Множество семей из северного приграничного города Шломи подали апелляцию в БАГАЦ против министерства просвещения, которое, по их словам, заставляет светских детей учиться в государственно–религиозной школе.

Раньше дети светских родителей из Шломи ездили учиться в государственную школу в Наарию, но в этом году минпрос объявил единственной школой, к которой прикреплены дети города, государственно–религиозную школу ОРТ. Минпрос заявляет, что в этой школе должны учиться под одной крышей и религиозные, и светские дети — для последних открыты отдельные классы.

Однако авторы иска утверждают, что ОРТ остается во всех отношениях религиозной, а никак не светской школой. Ею руководит религиозная женщина; в школе соблюдается строгая форма одежды; мальчикам и девочкам рекомендуется «сохранять дистанцию»; в программе меньше научных дисциплин и английского, зато больше Торы и еврейской традиции. Светские родители жалуются, что их детей заставляют принимать участие в общих молитвах.

Мерзкие раввины: Ортодоксы против ешив

На фоне политического скандала вокруг закона о стипендиях для аврехов корреспондент «Едиот Ахронот» Боаз Пейлер представил израильской публике необычную точку зрения на этот вопрос. Журналист поговорил с двумя студентами–ультраортодоксами, которые учатся не в ешивах, а в университетах — в рамках специальных учебных программ, позволяющих им получать профессиональное образование без нарушения строгих законов своего сообщества.

Таких студентов–ультраортодоксов в Израиле насчитывается около пяти тысяч. Оба собеседника Боаза Пейлера учатся на социальных работников и хорошо знакомы с проблемами своей общины не только по личному опыту, но и благодаря избранному ими академическому направлению. И оба уверены, что государство должно помогать молодежи, выросшей в ультраортодоксальных семьях, — только совсем не так, как того добиваются религиозные партии.

Отец четверых детей Авраам Биткин признает правоту тех, кто «кричит, что ортодоксы должны идти работать». Сам он после окончания колеля (ешивы для женатых студентов) с полной ясностью осознал, что без светского образования и специальности будет обречен на вечную нищету, — и пошел учиться на факультет социальных работников при Бар — Иланском университете. К закону о стипендиях для аврехов Авраам относится отрицательно, считая, что государство должно давать ортодоксам стимулы получать профессию и выходить на работу.

По словам Биткина, «проблема заключается не в Биби, и даже не в самих аврехах», а в системе религиозного образования. «Занятия в ешиве идут без плана. Ты поступаешь туда и не знаешь, с чем выйдешь. … Закончив колель, я понял, что, если не получу специальность, меня ждет та бедность, которую я видел в Бней — Браке. Раввины помогают нам, пока мы учимся, но не заботятся о том, что с нами будет после. Я не хотел вступать в жизнь махинаций и благотворительных пожертвований».

Студент рассказал, что обучение в ешивах часто бывает полной фикцией: «Я видел ребят, которые слоняются целыми днями со стаканом кофе или чая и просто убивают время. Давать таким стипендии губительно, это лишь увеличит разрыв», — убежден будущий социальный работник.

Он подчеркивает, что большинство нищих ешиботников и аврехов дошли до такого положения не по своей вине — в сущности, у них просто не было выбора. В 18 лет юношу женили, потом отдали в ешиву, пошли дети — «и теперь, если они хотят заняться чем–то другим, что они могут сделать? Образования нет, нет даже аттестата зрелости. Они в тупике, это кошмар. Люди нападают на них, но не понимают, насколько это может быть грустно, их возможности очень ограничены», — объясняет Фельдман. — «Треть из них хотели бы заняться чем–то другим, не оставляя веру, но мир их не ждет».