Мерзиния - [37]

Однако минут через десять они оказались на окраине, а до искомого номера почему-то было ещё далеко.

Лена стала оглядываться. Наконец спросила:

– У тебя здесь знакомые?

– Ну… Не так, чтобы знакомые… А скорее, деловые партнёры!

– А-а… Тогда всё в порядке. Перейти-то помогут?

– Надеюсь… Бабло-то всем нужно!

Диалог, по-видимому, исчерпал силы Лены, и остальную часть пути она помалкивала.

Дом сто пятнадцать стоял практически за чертой города. Вот и славно.

Леонид постучал в калитку, высотой еле ему по пояс.

Сразу залаяла собака, а затем и подбежала к забору, который калитка делила почти пополам. Теперь стало понятно, почему забор являлся чистой условностью.

Леонид и Лена невольно отступили: ох и здоровы вазахские овчарки! А отрубленные уши придают им ещё более серьёзный вид! Правда, через забор или калитку пёс не перепрыгнул, лаял оттуда, оставляя дом за спиной.

Дверь открылась. Из неё появился невысокий коренастый вазах. Он густым басом прикрикнул на собаку, и та сразу замолчала, продолжая, впрочем, показывать частокол из огромных зубов в злобном оскале. Вазах подошёл вразвалочку к калитке.

– Здравствуйте, – покивал ему Леонид. – Мы ищем Джасура Куркмасовича…

– Здравствуйте, – отозвался мужчина. – Вот вы его и нашли!

– Очень приятно. Я – Алексей. А это… Таня.

– Ещё приятней. – Джасур вежливо кивнул «Тане», – Заходите.

Только когда они оказались в доме, «Таня» перестала опасливо коситься на собаку, сопровождающую их, но молча, до самого дома. Джасур тоже, пока дверь не закрылась, помалкивал.

Только в прихожей он тепло обнял Леонида, а затем и Лену, хитро улыбнувшись:

– Гость в дом – счастье в дом!

– Джасур-ака, а вы… Саша написал Джамшуду?

– Да-да, всё написал, Джамшуд звонил. Всё готово. Но как насчёт угощения? Или совсем горит?

– Нет-нет, не горит. – Леонид расслабился, – С удовольствием!

Джасур угощал их бешбармаком из молодого барашка, и выдержанным кумысом.

Лене после приличной дозы последнего пришлось сходить в местный «домик неизвестного архитектора»: с непривычки кумыс жутко… очищал почки!

Леонид с Джасуром чинно сидели, сложив ноги, и руками (как положено!) методично уничтожали ароматнейшее кушанье, пока на лягане не осталось только масло.

Потом Лена спала на курпачах[6] в соседней комнате, а мужчины торжественно и чинно беседовали. «Бомбистка» успокоилась – поняла, что у её спутника был План…

Разбудили Лену только когда стемнело.

Снаружи у гаража стоял видавший виды «Запорожец», на прицепе которого громоздился огромный тюк брезента.

Джасур открыл ворота, выехал, прикрыл их за собой.

– А… вы не запрете их?.. – Лена была поражена.

– Нет, конечно. У нас никто ничего не запирает… Не принято. Да и Алапор остаётся. Он тут лучший сторож на ближайшие пять километров. Неподкупный, в смысле…

Ехали недолго, километров десять-двенадцать, по пыльной и неровной грунтовой дороге.

Затем «Запорожец» поставили на площадку у обочины, и Леонид с Джасуром с трудом сгрузили свёрток.

Лена поразилась. В свёртке оказались какие-то трубки, и огромный круг – вернее, кольцо из тонкого железа, внутри которого находились лопасти, словно от винта самолёта.

Из прицепа «Запорожца» мужчины вытащили мотор.

После чего Леонид занялся вставлением одних трубок в другие, разложив их в свете фар.

А Джасур вынул огромное полотнище из брезента, и стал раскладывать рядом с машиной. Потом присоединился к Леониду.

Лена помалкивала, но на всякий случай отошла в степь подальше, и избавилась от остатков кумыса…

Примерно через пару часов дельтаплан с мотором сзади гордо возвышался над полотном дороги. Джасур с удовлетворением констатировал:

– Молодцы немцы! Вот уж делают – так делают!.. – и уже куда озабоченней спросил, – Ты управлять-то сможешь?

– Да, смогу. Я летал на таком. Правда, это было без мотора, но думаю, смогу и так.

– Хм… – сомнения одолевали вазаха, но он продолжил, – Ладно. Смотри тогда сюда. Это рычаг дросселя. Так – добавить газа, так – убрать. Это заслонка. Чтобы сесть, будешь… – очень быстро Лена потеряла суть разговора, но Леонид, судя по всему, понимал всё, и кивал.

– Главное, не заблудитесь! – напутствовал их Джасур. – Вот карта.

Он сунул Леониду в руки кусок гибкого прозрачного пластика, внутри которого чернел непонятными закорючками и цветными разводами кусок картона. Леонид посветил врученным ему фонариком. Джасур объяснил:

– Смотри… э-э… Алексей. Мы – здесь. Вот компас, – он показал компас на штурвале, или что там торчало из середины машины. – Полетишь на северо-запад. Держись прямо вдоль дороги, тогда не заблудишься. Она тут такая одна… Ну, когда долетишь до Полосы, просто перелетишь. А там дорога снова появится… Да вам пролететь-то надо всего километров тридцать. Это где-то двадцать минут лету. А Джамшуду я уже позвонил. Сейчас ещё перезвоню, – он достал мобильник.

Леонид подозвал «Таню»:

– Ну-ка, залезай в кресло. Так… Я сяду спереди. Подвинься. Ещё. – Лена заёрзала, устраиваясь: чёрт, неудобно! Ничего. Двадцать-то минут она потерпит. Леонид сунул ей карту. – Держи. Сунешь мне под нос, если попрошу.

Она кивнула.

– Джамшуд! Джамшуд! – связь была отвратительная. Ну, правильно: ретранслятор-то далеко! – Здравствуй, дорогой! – Джасур перешёл на вазахский, затем добавил, – Ну, отлично. Как всегда, примерно полчаса. Ну все, привет Замире и детям!