Мерзиния - [39]

– Ага, понимаю. Ну, в принципе, скрутить да утащить тут и свои мастера… Но с вашими не сравнятся! Недавно я… – Джамшуд пересказал сюжет, который видел по новостям Центрального канала, о подпольной мастерской автозапчастей, – …просто шкурили, красили, и продавали как новые. В красивых коробочках! А когда через пару недель всё ломалось, и клиент ехал на фирму – а фирмы уже и нет! Она переехала в другой пригород Столицы! Ищи-свищи!..

Они с Леонидом поржали ещё. Потом Леонид сказал:

– Джамшуд! Если честно: помогая нам, вы с братом сильно рискуете. Хорошо бы поэтому быстрее отправить нас дальше, к Нижнему Старгороду!

– Ну так намёк понял, всё готово! Я понял, что дело пахнет керосином, ещё когда Александр позвонил. Представь? Он позвонил, а не написал в и-нете!.. Так что сейчас покушаете, и – вперёд! Приехали. – Последнее относилось к тому, что «Москвич» остановился перед воротами аккуратного домика, тоже окружённого невысоким забором.

На нетерпеливый сигнал клаксона из дома выскочила женщина и быстро отодвинула створки. Джамшуд въехал, ворота за ними закрыли.

Когда они вылезли из машины, Джамшуд не без гордости представил свою жену, «боевую подругу». Это и оказалась Замира, которой Джасур каких-то пару часов назад передавал привет. Поздоровавшись, она мило улыбнулась, и что-то сказала мужу на вазахском, кивнув на Лену.

Тот спокойно покивал, и спросил:

– Таня! Вы не возражаете, если Замира займётся вашей рукой? Она медсестра с двадцатилетним стажем!

«Таня» не возражала. Она за эти дни так намучилась с рукой, что не возражала бы, даже если ей предложили отпилить её…

Рукой занялись на застеклённой веранде, потому что кухню собрались оккупировать под завтрак мужчины. Джамшуд даже чайник поставил сам – ради спасения руки «мученицы репрессий и гонений», как он при этом выразился. Не поприсутствовать на «процедуре» всё же они не могли.

На большой стол Замира прямо рукой набросала из мешка порошка гипса. Принесла широких бинтов. Поставила рядом с собой баклажку с пульверизатором и ведро воды.

Размахрившиеся и грязные полосы из простыни женщина просто разрезала ножницами. Сняла прилипшие и оставившие на руке следы от заусенцев и опилки, досочки.

Сердито что-то проговорила, посверкивая осуждающим взором из-под черных как смоль, выгнутых луком над глазами бровями, явно никогда не знавшими пинцета. Из бутылочки со спиртом намочила ватный тампон и, аккуратно придерживая, всю руку обтёрла. Джамшид, пошипев себя за подбородок, поднял глаза к потолку, и решил перевести:

– Она говорит, тому, кто накладывал эти… палки… надо бы их засунуть в… Ну, не важно. Короче, всё, конечно, зафиксировано неплохо, только она не уверена, что не произошло смещения концов кости… Сейчас попробует выяснить.

Тонкие сильные пальцы уверенно прощупали место опухоли. Морщины на лбу Замиры разгладились: она ничего криминального не нашла. Удовлетворённо кивнула, уже улыбаясь.

– Порядок! Рука прошла «Госприёмку»! – сообщил довольно Джамшуд, – Пошли, Леонид, там уже, наверное, чайник закипел.

Лена осталась с Замирой наедине.

Та взяла несколько бинтов, разложила на столе, и стала без видимой системы посыпать их порошком гипса, и брызгать водой на странную конструкцию то из пшикалки, то прямо изо рта.

Вскоре лубок приобрёл конкретные очертания. Лена поняла, что Замира не зря практиковалась все эти годы: на упаковку руки и фиксацию наложенным сверху бинтом ушло не больше пяти минут. Конечно, и повязка, подогнанная Замирой, сидела поудобней (извини, Леонид!).

За всё это время они не обменялись и словом, но похоже, прекрасно друг друга поняли. Лена восторженно покачала головой, и сказала только:

– Спасибо!

– Пажжалуста! – когда Замира улыбалась, черные глаза почти скрывались за очень широкими веками, и превращались в щёлочки. Но это её не портило – наоборот, она становилась очень мила. Сразу видно: Джамшуду повезло. Ну, или он сам молодец. Разглядел клад…

Женщины вошли в кухню, и присоединились к мужчинам – те не успели прикончить восхитительные богурсаки и чак-чак (восточные сытные сладости), в огромных ляганах стоявшие рядом с трёхлитровым чайником. Здесь же лежали и квадратные самсы с мясом и картошкой.

Замира, сразу взяв снова в свои руки обязанности хозяйки, разлила по пиалам чай.

Лена, не обвыкшаяся с новым состоянием руки, пыталась то пошевелить пальцами, то покрутить ею, на что Замира, нахмурив брови, посоветовала ей (через мужа) оставить руку в покое: разрабатывать и «крутить» надо не раньше, чем через неделю!

Леонид уже вовсю потел: чай обжигал, но оказался очень вкусным!

На что Джамшуд поспешил напомнить, что снабжение – ещё из Центра. Барахло не пришлют.

Когда женщины налили себе чай, Джамшуд сказал, что так не годится, и сходил к холодильнику. По маленьким рюмкам разлили всем, даже Лене «накапали», после чего, с посерьёзневшим видом и нахмурив брови, хозяин дома предложил тост:

– За благополучное прибытие в Чурессию, и ещё более благополучное завершение того… чего гости наметили!

Леонид покивал. Выдавить из себя он смог только:

– Спасибо!.. Если бы не вы с Джасуром…

На что Джамшид резонно заметил: