Мерзиния - [22]
Выпили. Глаша откинула голову на пук каких-то тряпок и мешков, и вскоре засопела. В дальнейшей беседе участия она не принимала, как и в распитии второй бутылки. Видать, совсем сдал организм: у хронических «порог отключки» очень низок, как знал из личной практики Леонид.
– Я… Раньше работала в Науке. Лаборанткой. Мыла чёртовы колбочки, пробирочки… Чего-то там взвешивала. Измеряла. Потом нашу Лабораторию прикрыли. Денег на неё, мол, нет. Перешла к соседям. Ну… уговорила тамошнего Шефа. Я тогда молодая была и красивая, – голова с давно немытой и нечёсаной шевелюрой вскинулась, словно приглашая оспорить крайне сомнительное заявление. Никто, впрочем, возражений не высказал. Как бы успокоившись, Маша продолжила:
– Второй женой я была недолго. До тех пор, пока не прихлопнули весь Институт. Тут уж – всех коленом под зад, да спасайся, как говорится, кто как может!.. Вот и Босс мой решил, что я ему в тягость – после трёх-то лет… За квартиру оплачивать перестал… А потом и вовсе пустил туда квартирантов. А меня – на улицу!.. Родственников здесь, в Мерзинии, у меня нет. А в Чурессии я такая, – она оглядела рванье, в котором была, с явной самоиронией хмыкнув. – Никому. Особенно – сводной сестре… Да вот, блин, и вся история-то… Полная …опа!
Все, кто не спал, сумным видом покивали. Ипполит свернул пробку второй бутылки и совершил священнодействие. На этот раз водка и у Леонида проскочила как вода.
– Ну, давай, Николай. – Ипполит покивал.
– Да чего давать-та, – оскалился тот. – Жись наша е…ая, и вокруг одна х…ня!.. Хотя ладно, раз попался хороший душевный человек, расскажу! – он икнул и занюхал совершенно без надобности куском хлеба. Поискал взглядом баклажку. Убедился, что воды нет. С ругательством отбросил в тёмный угол.
– Слесарь я был, на заводе стал-быть. Авиационном. В натуре, мог любую х…шку выточить, мать её туды!.. Ну а как распался «Великий и Нерушимый», так и понеслась по наклонной… Денег не платили по полгода… А потом вообще нас закрыли. Там, наверху, какие-то твари сказали, что мы, Мерзинийцы, оказывается, вообще права не имеем производить самолёты-то!.. А вот они – «калькодержатели» с…ные, имеют!.. – Николай ругнулся, протянул чашку. – Не могу, как вспомню – до сих пор… Убил бы!
Ипполит разлил, помалкивая, и только посверкивая хитро глазками в огонь.
– Растащило, короче, наше начальство всё, что можно растащить – одни пустые цеха остались! А какие станки были! С ЧПУ – ну, с программным управлением!.. А они их… На металлолом! Чтобы себе – Бухгалтерии и Администрации – на зарплату!.. Хорошо хоть тогда жена мне не позволила в голодовке участвовать. Наши-то, кто поучаствовал… До сих пор про них, ни про одного – ничего не слышно! Из урановых рудников-то в Буркудуке ещё никто не сбегал. И не возвращался… А дальше – почти как у тебя, Лёша… Биржа, пособие. Дворником не взяли – туда впихнули областного. Ну, ещё бы – он и за полставки корячится так, как иной за ставку – только бы в Столице!.. Вот жена и ушла к матери. Потом с дочками вообще уехали. К тётке, в Келленджик. Патары они у меня – жена и её тётка. Жена даже не писала. А я… Я. Квартиру отобрал Хокимият – написали, прям как у тебя – кучу Актов да Протоколов. Так мол, и так, подаёт отвратительный пример нашим детям, сквернословит, пьёт. Налоги не платит. А я – платил!.. Вот ведь в чём подлость: Махаллинский Комитет имеет, оказывается, право, отобрать только за пьянку – это, мол, «не соответствует менталитету Страны!»
Николай опять грязно выругался: досталось и Комитету, и стране.
– К детям не поеду – я тут халтурку одну надыбал… Её и колупаю…
Выпили ещё. Леонид выжидающе взглянул на Ипполита. Тот широко ухмыльнулся:
– Сейчас удивишься, мил Лёша! – Я, вообще-то, Профессор и Доктор технических наук! И это – правда! Правда, но!.. Ситуация почти как с Машей. Только я не такой симпатичный, и меня второй женой никто не взял… – все поржали, Ипполит покивал. – А вот с финансированием Института ядерных исследований стало совсем туго… Ну нету у нас ускорителя. Ну не можем мы платить за радиотелескопы… И спутник проплатить не дали. А кому тогда нужны наши исследования протонов-бозонов?! А тут ещё чёртова Фукусима со своей «экологической» катастрофой… Решило наше Правительство, что фундаментальная физика нам без надобности, и что перейдёт вся страна на солнечную энергию – вот все денежки и утекли туда, в НИИ Солнца… А я с тех пор по каким только ВУЗам не скитался, и какого только бреда не преподавал! И ИНН (это – Идея Национальной Независимости!), и Основы Прав Человека, и Историю… И уж поверьте – никто лучше меня теперь не знает, что из себя представляет наша Официальная История!..
Ипполит помолчал. Потом снова разлил. Потухшие глазки вновь вспыхнули:
– Вот когда я высказал всё, что думаю об этой чёртовой профанации, меня и выперли с последнего места… И точно! Как у тебя, с волчьим билетом. Даже в школы не берут… Теперь я и пенсию оформить не могу!.. А живу тем, что помогаю составлять Протоколы, Акты, Заявления, и прочее такое, всем, кто плохо – ну, неграмотно! – пишет на Госязыке! Им-то владею в совершенстве…
Уже шестнадцать лет Лондон лежит в руинах. Те, кому удалось выжить, создали в его окрестностях лагеря с населением в несколько сот человек. Быт лагерей суров, он состоит из мародерских вылазок в город, набегов на соседей и отражения вражеских атак. Хваленая английская вежливость осталась в прошлом, законы цивилизованного общества сменились законами клана. Доверять можно только своим, все чужие – заклятые враги, конкуренты в борьбе за выживание. Еще опаснее Звери – так называют начисто утративших человеческий облик двуногих обитателей лондонских развалин. Хейдену двадцать один год, но он уже возглавляет Блэкуинг, самый укрепленный и опасный из всех лагерей.
Благополучный и рутинный ход жизни немолодой женщины внезапно прерывается неправдоподобным химерическим событием, в которое невозможно поверить. Героиня и ее семья вынуждены принять невероятное как данность. Создавшаяся вокруг обычной женщины фантасмагорическая ситуация служит фоном, на котором разыгрывается настоящая жизненная драма, в которую вовлечены близкие ей люди. Это роман о мужестве, силе духа, стойкости людей в невыносимой ситуации, когда единственный выход — это вести себя достойно. Содержит нецензурную брань.
«Что я знаю про Комбинат? Не то чтобы много. Мы производим Продукт. Для кого? Странный вопрос. Для тех, кто его потребляет, разумеется. Здесь, в заготовочном цеху, мы занимаемся первичной обработкой сырья и приготовлением полуфабрикатов. Есть ещё склады и транспортный отдел. Водители развозят в фургонах сырьё по всему Комбинату. И, конечно, отдел тестирования. Оказаться там мечтает каждый заготовщик. Скоро туда попаду и я…»Победитель конкурса «Кубок Брэдбери» в номинации «Социальная фантастика».
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Про этот роман нельзя сказать, что я его «сочиняю», потому что строки как бы сами собой всплывают в моей памяти. Может я уже писал их когда-то? И вот подумал, друзья, почему бы не пригласить вас в свидетели этого процесса, и писать прямо у вас на глазах, в реальном времени, с продолжением. Мне не страшно писать сразу набело, потому что я знаю, этот Роман уже написан мною где-то «там». И я сейчас просто вспоминаю и пересказываю его вам. Андрей Шипилов.
К середине третьего тысячелетия человечество создало прекрасную и великую цивилизацию. Это мир парящих городов, домов-флоотиров, искусственных экзопланет, способных подобно межзвездным крейсерам лететь к границам вселенной, и грозных союзников. На Земле каждый человек может воплотить свою мечту или просто вести жизнь, полную удовольствия, но люди все равно находят возможность потерять надежду или совершать одну ошибку за другой. Пока планетарные власти сдерживают прогрессорские планы радикалов, уставший от службы генерал-майор Никита Ларский расследует запутанное убийство, в котором обвиняется пришелец с Дальних пределов.