Мертвый сезон - [22]
18 декабря 1995. Понедельник.
На выборах впереди коммунисты. На улице –4, промозгло, промозгло, сумрачно. Лера, говорят, получила на новой работе свой первый аванс.
19 декабря 1995. Вторник.
Коммунисты с большим отрывом заняли первое место, затем ЛДПР Жириновского, Черномырдин, Явлинский…
Три истребителя, летевшие из Вьетнама, врезались в лесистую гору. Еще какой-то вертолет упал в озеро, да самолет разбился под Хабаровском. Короче – летайте самолетами Аэрофлота!
20 декабря 1995. Среда.
С утра в военкомат и ГАИ. Сдал акт техосмотра. Попросился на март. Выдал Мордвиновой 150 тысяч на подарок Овсейчук. За полночь оформил ей папку с поздравлением.
21 декабря 1995. Четверг.
До 12 передвигали мебель. Мордвинова усиленно строгала овощи. Ю.П. ей помогал. В 12 сели. Набралось 12 человек: нас четверо, три бывших сметчицы, Абельмас, Пехтерев, Пешикова, Ерусланова, Калугина.
Я исполнил фрагмент коротенькой песенки:
То снег, то слякоть во дворе:
У нас погода в декабре
Обычно делает такой вираж.
Именины в декабре у нашей Нины,
И поэтому гудит седьмой этаж.
Ты, Галя, закус подавай,
Ты, Юрий Палыч, налива,
А ты, начальник, не зевай:
Уже налито… с верхом аж!
Именины в декабре у нашей Нины,
И поэтому гудит седьмой этаж.
22 декабря 1995. Пятница.
Выпал хороший снег. Светлаша на именинах у Марины Митрофановой. Я же снял 700 тысяч Лере и купил 2 кг густеры по 3.5. И под рыбу сообразил …
23 декабря 1995. Суббота.
К десяти к Лере. Юра работает. Женщины ушли на толчок, а я с Ритулей. На обед сварил ей молочную рисовую кашу. Она непрерывно таскала из кулька хрустящие палочки, которые принесла ей баба Света. Несколько раз садилась писать и какать, но у нее не получалось. Спать Рита категорично отказалась.
В начале 4го пришли женщины, ничего, кроме мелочей, не приобрели. По дороге взяли баночку «Тройки»: сегодня 25 лет моей работы в филиале ПК.
24 декабря 1995. Воскресенье
Купил капусты и пожарил голубцы по своей оригинальной технологии.
Вшурупил в каблуки по детале из старых розеток, как противогололедное.
25 декабря 1995. Понедельник
Сыро, Слегка дождь, под ногами накат. Моя вчерашняя конструкция работает отлично. В 10.15, взяв проездной у Мордвиновой, еду прогуливать Ремика. Прогулял, покормил и в 11.15 обратно.
Звонил в Палласовку жене Серкибаева, которая должна за канцтовары нам около 100 тысяч. Обещала привезти…
Светлана с Ритой на Пельше. Внучка только что собрала выручку в киоске (в коробке из–под Sony) и понесла в банк.
26 декабря 1995. Вторник. Классический гололед – сверху моросит, а снизу подмерзает. Светлаша и Рита на Пельше. Когда я звонил, Рита смотрела «Топи как ку» (Тропиканку).
После 12 был Юрий Яковлевич (запомнил по киноартисту) Черных дал ему съемку с трассой ВЛ для согласования с администрацией. Обещает к Новому году выдать аванс.
К вечеру моя антигололедная конструкция слегка деформировалась, но с нею, все равно, лучше.
27 декабря 1995. Среда.
Слякоть, тепло, но уж нет гололеда. Был Парамонов с Бетонки. Оказывается, что он подразделение Беляева – хозяина нашего дома! Может это нам зачтется при аренде?
Заходила нам Лера. У нее натянутые отношения с Юрой и свекровью.
28 декабря 1995. Четверг.
Допили с Черных водку 300 грамм, которая осталась с юбилея Овсейчук.
Пришла молодая уборщица. Мы налили ей стопку кагора из начатой бутылки: отметили ее назначение в бухгалтерию у Белкина. Ну… и допили с Черных тот кагор, а после 150 грамм в «Родничке, я пришел домой и лег спать.
Светлаша была на празднике в «Баррикадах.
29 декабря 1995. Пятница.
Светлана у Риты. Лера допоздна в академии. Зашла, и я проводил ее на Пельше. Днем я купил пол головы сома, сварил уху, поставил холодец.
30 декабря 1995. Суббота.
К 10 к Лере. Юра ушел за деньгами. Светлаша и Лера уехали на толчок. Я остался с Ритой. После обеда пришел Юра с баночкой водки.
В 3 пришла Лера, которая купила пиджак. Ей сегодня дежурить в деканате. Мы с Юрой отнесли (нес он по страшному гололеду, а я переживал) к нам на ночевку.
31 декабря 1995. Воскресенье.
Валит мокрый снег, ветер. Первый раз сделал закупки у «Юности. Куртка мокрая, одел другую. Второй раз пошел на Северный, где взял минтай, крабовые палочки, печень трески, шпроты и еще что-то.
Светлаша ездила на центральный рынок. Приехала и говорит, что я якобы выпивши, что купил, наверное, баночку. Я переубеждать ее не стал. Может быть… а пожарил минтай в тесте.
Вечером за Ритой пришли Юра с Лерой. Выпили шампанское, и они повезли Риту на санках. Ветер и снег утихли. Баба Света подарила Рите заводного поросенка в автомобиле.
Итак, за праздничным столом я и Светлаша, на столе шампанское и «Айсберг». Звучат старые песни в современном исполнении. Поехали в 1996 год!
В нижней галерее шахты «Селена-8» случилось небольшое происшествие — один из киберов напал на двух других и откусил у них манипуляторы…
«Земля, ощетинившись иглами ракетных установок, летела сквозь солнечный свет и холод пространства. По утрам боеголовки покрывались серебристой изморозью».
Как спастись от приступов одиночества? Работа, книги, фильмы… и старая пластинка.
Самый короткий путь по Волгограду — Сталинграду — Царицыну. Туда и обратно.
Зарисовка одной рыбалки в рисовом канале около города Славянск-на-Кубани.
В откликах на нашу анкету (см. «ТМ» № 7 за 1982 год) представители клубов любителей фантастики нередко выражают пожелания, чтобы журнал печатал лучшие произведения, рекомендованные тем или иным из них. Мы публикуем рассказ Г. Мельникова, отобранный волгоградским клубом «Ветер времени». С творчеством Г. Мельникова читатели журнала уже знакомы. За рассказ «Ясное утро после долгой ночи» (см. «ТМ» № 7 за 1981 год) он получил вторую премию последнего международного конкурса проведенного совместно с молодежными изданиями НРБ и ПНР в 1980 году.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.