Мёртвый сезон. Конец легенды - [2]

Шрифт
Интервал

— То есть как?

— Какой же ты настырный, Григорий Максимович! Ну представь себе, что ты уезжаешь на месяц в санаторий. Без жены. Что же, ты наденешь на себя пояс верности?

— Конечно, нет, — не раздумывая, ответствовал «Максимыч». — В санатории всегда найдутся незамужние женщины и дамы, которым надоели их спутники жизни. Но ведь это советский санаторий!

— Ну а почему ты думаешь, что в Англии нет таких же категорий женщин вне санаториев?

— Друг мой, — растроганно заявил Григорий Максимович, — я освобождаю Леню на три дня от работы в редакции, а ты расскажешь ему несколько новелл из своей необыкновенной жизни. Пусть их будет, скажем, пять. Договорились?

— Договорились. — Молодый грустно улыбнулся. — Только я боюсь, что у вас ничего не получится с интервью.

— Почему?

— Не все со мной так просто. Вот ведь «Мертвый сезон» и тот показали узкому кругу, да и то благодаря твоей помощи…

— Фильм — может быть. А интервью не притормозят. Кстати, в вашем ведомстве у меня много хороших друзей.

Притормозили. И надолго. Вежливый начальник пресс-бюро КГБ СССР сказал, возвращая гранки очерков автору: «Не пойдет. Не такое сейчас время, чтобы писать о советских разведчиках-нелегалах, тем более провалившихся. Странно, что это не понятно вам, нашему сотруднику. Публикуйте материалы о героях-разведчиках до 1945-го, а эти гранки лучше уничтожить». Но это было позже. А тогда, проговорив до утра, мы тепло попрощались с хозяином и вышли на улицу.

Уже начало работать метро и появились первые прохожие, спешившие на работу. Синоптики в ночных последних известиях обещали дождь, но небо было абсолютно чистым.

— Ты веришь в предсказания? — спросил я у Конона. Он улыбнулся.

— Если синоптиков, то нет, а вообще — да.

И вот тут я ему рассказал об одном странном случае из далекого прошлого, когда я вместе с родителями оказался в эвакуации в захудалом казахском городке Актюбинске. Основное ядро его населения составляли зэки, то есть отбывавшие разные сроки «враги народа» и разновозрастные профессиональные уголовники. С группой этих товарищей, многому меня научивших в ранней юности, мы оказались в марте 1943 года на актюбинском базаре. Помимо разного сброда от нищих до карманников здесь было полно цыганок, и одна из них, старая, замызганная бабка в разноцветных лохмотьях, привязалась к нашей подвыпившей компании, предлагая погадать и достоверно рассказать любому из нас о его прошлом, настоящем и будущем. Мы решили испытать правдивость гадалки.

Цыганка, внимательно изучив линии ладони, почмокала губами и довольно печально посмотрела на меня:

— Прошлое твое, касатик, вижу не бедным и не богатым. Ты — единственный и любимый сын у родителей. Мать тяжко болела, а отец очень заботился о ней. Господь призовет ее первой к себе из вас троих. Ты обязательно вернешься в то место, где родился, и поступишь в благородное учебное заведение. А жизни отведено, сынок, судьбой немало. До семидесяти точно доживешь, а там что Господь даст. Вот тот долгожитель, чья душа переселилась в тебя, дожил до семидесяти. А был он мореходом и ездил из одной заморской страны в другую, где доведется, и не раз, побывать тебе в зрелом возрасте. Две законные жены обретешь, и родят они троих дочерей. Скрасят дочери старость твою, не бросят и не забудут. Жизнь предстоит интересная, но зело неспокойная. Близко около смерти-матушки ходить будешь. Предатель в твоей жизни встретится, и не один… Но хороших, добрых людей будет больше. А доживать годы свои будешь в окружении любящих людей, не в нищете, но в болезнях…

Конон внимательно слушал мое повествование, улыбаясь, ибо рассказывал я все с юмором. А потом вдруг стал серьезен.

— Ну и что, все исполнилось?

— В общих чертах… Благородное внешнеторговое учебное заведение окончил. В стране морехода, то бишь в Италии, чья душа, мол-де, живет во мне, побывал. Даже дважды. На опасную работу в КГБ забрали. Тяжелая автомобильная авария имела место. Вот только жена — прежняя, да и дочерей двое…

— Ну, это еще успеется. А может быть, и не надо больше. Кстати, я ведь тоже пообщался в Лондоне с одной хироманткой. Забавная произошла история, скажу я тебе…

Нашли скамейку в скверике. Присели.

— Так вот, слушай, Ленька… Однажды в Лондоне попал я на один прием, где среди процветающих бизнесменов и дипломатов появилась очень интересная, хотя и не очень молодая леди, которую представили как хиромантку. Может, в шутку, а может, всерьез, черт его знает! Короче говоря, она начала рассматривать ладони близстоящих от нее кавалеров. Попала ей на глаза и моя ладонь — неудобно было отказаться, чтобы не вызвать у моих знакомых каких-либо подозрений. Поглядела она на меня довольно серьезно и молвила: «А вас, сэр, ждут наручники. Но ненадолго!..» После этой фразы она опять заулыбалась и перешла к другой группе гостей. А потом хиромантка подошла ко мне еще раз, когда я стоял один в углу зала. «Мне неудобно было говорить при всех, — молвила она серьезно. — Но ваша ладонь мне не нравится. У вас много друзей, но они не очень надежны, особенно в той стране, где вы родились и куда вы уедете после всех неприятностей. Не доверяйтесь им, особенно коллегам. И постарайтесь избегать врачей, они не всегда соблюдают заповедь Гиппократа… А здесь, в Лондоне, будьте осторожны, хотя с судьбой бороться почти что бесполезно». Такие вот сюрпризы нагадала мне великосветская «цыганка». Интересно, не правда ли?


Еще от автора Леонид Сергеевич Колосов
Мафия - концерн преступников

Мафия… Она родилась на Сицилии много веков назад как протест против иноземных завоевателей. Но со временем из средства защиты угнетенных мафия превратилась в орудие господствующих классов, организацию, живущую и действующую по специфическим законам преступного мира. Нынешняя мафия — типичный продукт капиталистического общества.Об истории возникновения мафии, о превращении ее в орудие эксплуататоров, о методах ее деятельности на Апеннинах и в Соединенных Штатах Америки, об использовании этой террористической организации империалистическими разведками, представителями крупного бизнеса и крайне правых кругов рассказывает автор — журналист-международник.Памфлет рассчитан на самые широкие круги читателей.


За кулисами диверсий

Основу книги «За кулисами диверсий» составляют публикации в «Известиях» и «Неделе», разоблачающие происки противников мира и разрядки, политики мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Это книга об обостряющих международную обстановку наиболее твердолобых империалистических кругах, не желающих трезво оценить сложившееся в мире соотношение сил. Расчеты таких твердолобых добиться военного превосходства над странами социализма и диктовать им свою волю совершенно нереальны, но опасны для народов и поэтому требуют решительного отпора .


Собкор КГБ. Записки разведчика и журналиста

Книга содержит множество неизвестных ранее фактов недавней истории. Конфиденциальные переговоры Алексея Аджубея с Папой Римским Иоанном XXIII, тайная кухня сицилийской мафии, заключение «сделки века» между концерном «Фиат» и Советским Союзом — об этом впервые рассказывает непосредственный участник событий, сотрудник внешней разведки Леонид Колосов. Читателя также ждут сенсационные признания автора в том, что он встречался с Отто Скорцени, чуть было не стал соучастником покушения на испанского диктатора Франко, был уполномочен убедить Александра Галича и Виктора Некрасова вернуться на родину.


Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии

Как подружится с «крестным отцом» сицилийской мафии Николо Джентили и узнать от него о готовящемся государственном перевороте в Италии. Как в ходе многочисленных интервью с премьер-министром Италии Альдо Моро получать эксклюзивную информацию о текущей деятельности и планах правительства. Как встретиться с Отто Скорцени. И как избежать соучастия в покушении на испанского диктатора ФранкоОб этих и других операциях КГБ честно и подробно рассказал подполковник советской внешней разведки Леонид Колосов, который более 15 лет проработал в Италии собственным корреспондентом газеты «Известия».


Незнакомец в черной сутане

«Незнакомец в черной сутане» — повесть о движении итальянского Сопротивления, и в особенности, о малоизвестных эпизодах борьбы против гитлеровцев, борьбы, в которой активное участие принимали советские люди. «Русское подполье» в Риме внесло свой вклад в освобождение Италии от фашизма.


Рекомендуем почитать
Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Город, которого нет

Первая часть этой книги была опубликована в сборнике «Красное и белое». На литературном конкурсе «Арсис-2015» имени В. А. Рождественского, который прошёл в Тихвине в октябре 2015 года, очерк «Город, которого нет» признан лучшим в номинации «Публицистика». В книге публикуются также небольшой очерк о современном Тихвине: «Город, который есть» и подборка стихов «Город моей судьбы». Книга иллюстрирована фотографиями дореволюционного и современного периодов из личного архива автора.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Уилли

Уильям Сомерсет Моэм (1874–1965), английский романист, драматург, создатель блестящих коротких рассказов, сохранивших очарование и поныне, самый высокооплачиваемый писатель своего времени, сотрудничавший с английской разведкой во время двух мировых войн, человек, общавшийся с такими представителями политической и культурной элиты, как Уинстон Черчилль, Матисс, Шагал, Лоренс Оливье, Вивьен Ли, прожил долгую, насыщенную драматическими событиями, противоречивую и сложную жизнь, которая, впрочем, подстать его не менее драматической, противоречивой и сложной эпохе.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.