Мертвый кортеж - [38]

— Эй, детектив! — позвал меня Моукер. — Вы чего, спите, что ли, с открытыми глазами? Мне домой надо, к жене, так что давайте уже скорей покончим с этим балаганом!

— А как же бессонная ночь в камере? — спросил я, глядя на него в упор. — Неужели вы не хотите получить компенсацию за причиненные неудобства?

— Да бросьте, — отмахнулся Алекс. — Я не настолько жаден. В конце концов, все ошибаются, и даже наша любимая полиция. Так что на первый раз я вас, так и быть, прощу.

Мои ладони сами собой сжались в кулаки. С трудом сдержав внезапный порыв гнева, я медленно произнес:

— Что ж, видимо, нам остается только поблагодарить вас за это одолжение. Иные бы не преминули довести это дело до суда.

— Ну, возможно, так поступил бы купец или политик, у которого каждая секундочка на счету, — улыбнулся Пересмешник. — Но я ведь обычный домосед, от меня не зависят судьбы города, страны или мира. Так что мое время не настолько ценно, чтобы я вставал в позу и требовал вашей крови, детектив.

— В таком случае еще раз спасибо — лично от меня, — неискренне поблагодарил его я. — Времена нынче и без того непростые, работы выше крыши, что называется… Вы ведь слышали об убийстве на Цветочном Бульваре?

— Слышал, конечно. Газетчики только о нем и пишут.

— Что думаете о случившемся?

— Думаю: «Как хорошо, что у Маргарет нет недвижимости на Бульваре!» — сказал Моукер с хищной улыбкой.

— Но, возможно, у ваших друзей она есть?

— Не совсем понимаю, о ком вы?

— Агнесса Фурри. Джимми Клемманс. Вы ведь знаете этих людей?

— О, да, конечно, мы знакомы! Но… в свои дела они меня не посвящают! — еще одна улыбка, на сей раз — виноватая. — Так что, если хотите узнать их мнение, вам лучше обратиться к ним напрямую.

— Ясно… — разочарованно протянул я.

На этом допрос можно было заканчивать. Пересмешник недвусмысленно дал понять, что делиться своими секретами не намерен. Откашлявшись, я сказал:

— Что ж, если добавить вам больше нечего, прошу за мной, мистер Моукер. Я провожу вас до дверей управления.

Он чинно кивнул и поднялся со стула. Мы покинули допросную и через общий зал направились к выходу. Пересмешник явно был крайне горд собой и не скрывал этого: старательно выпячивая хилую грудь, он, с поднятым кверху подбородком, вышагивал по дощатому полу управления. Сотрудники провожали его неприязненными взглядами, но Алекс плевать хотел на молчаливое осуждение копов. Он выиграл этот раунд. Точка. Завидуйте, сколько влезет, легавые.

Когда я открывал перед ним дверь, он буквально сиял.

— Если хотите, я вызову для вас такси, — приторным тоном предложил я.

— В этом нет нужды, — мотнул головой Алекс. — На площади Справедливости вечно дежурят одна-две самоходки.

— В таком случае, до свидания, мистер Моукер.

— До свидания, детектив, — бросил хозяин Юга и вышел прочь.

Я проводил его пристальным взглядом и, лишь убедившись, что он сел в припаркованную у фонтана самоходку с «шашечками», закрыл дверь управления. Затем я быстрым шагом пересек общий зал, нырнул в свой кабинет и, вынув из кармана потрепанное ухо, поднес его к губам.

— Как ты мог слышать, Моукер едет домой, — прошептал я, — так что будь осторожен.

И, снова спрятав ухо, отправился в кабинет Такера — на разбор полетов.

* * *

— Здравствуйте, сэр, — сказал дворецкий, отворив дверь и обнаружив на пороге хозяина.

— Привет-привет, — буркнул Алекс и, оттолкнув слугу, вошел внутрь.

Он был мрачнее тучи. Наигранная радость улетучилась, едва он захлопнул дверь такси и, тем самым, остался вне поля зрения копов. Водитель, узнав в пассажире хозяина Юга, живо прикусил язык и всю дорогу молчал, боясь неосторожным словом вызвать гнев вспыльчивого бандита. И, надо сказать, опасался гремлин не зря. Все внутри Пересмешника клокотало от злости и обиды. И виной тому была не ночь, проведенная за решеткой, а некто, имевший наглость стащить драгоценный артефакт прямо из-под моукеровского носа.

Он был бы дураком, если бы не подыграл легавым, решившим, что происходящее — всего лишь спектакль, который Алекс потехи ради сам же и затеял. Однако, по иронии судьбы, его «Маргариту» действительно ограбили, и понять, как и когда это произошло, Пересмешник пока что был не в силах. Он подозревал, что груз умыкнули еще в Гултенбурге, ведь оттуда корабль плыл без остановок. В принципе, подменить накладные — дело нехитрое, но ведь для этого нужно знать, что с чем менять. А на коробке, предназначавшейся для Алекса, по понятным причинам не было этикетки с надписью «Особо ценный артефакт из Дикого Края».

«Значит, в нашу дружную семейку затесалась крыса, — заключил Пересмешник. Прискорбно, но это так».

Надо звонить. Уточнять, выискивать, размышлять, прикидывать, а потом бить, да так, чтоб искры из глаз и пар из провинившихся задниц. Чтобы другим неповадно было.

Интересно, кто же заказал похищение артефакта? Каталина? Мохнатый Тони? Бычара? Последний — известный мастер по вербовке двойных агентов, но Западная Лиса куда хитрей. Владыка Севера на роль предателя подходил меньше всех, но и его сбрасывать со счетов не стоило: времена меняются, а с ними и люди. Порой, чтобы остаться при своем, ты должен измениться. Что, если для Тони как раз настал такой момент?..