Мёртвый континент - [34]

- Тогда вы ничем не хуже так называемых нормальных людей, а даже лучше, раз слышите и видите больше.

- Возможно. Но я не сказал ещё вот о чём. В подростковом возрасте я заболел полиомиелитом и с тех пор прикован к инвалидной коляске. Дело обстояло так плохо, что я не мог обслуживать сам себя. Мой разум, душа оказались заключены в беспомощном теле. Более-менее надёжной оказалась только пищеварительная система. После нескольких лёт мучений мы с отцом пришли к выводу, что жить так дальше невозможно. Он построил для меня полностью изолированную от внешнего мира капсулу или кокон, называйте как хотите. Внутри физиологический раствор – не буду называть химический состав – через полимерные трубки в организм поступают все необходимые питательные вещества, выводятся отходы жизнедеятельности. Моё тело превращено в машину для поддержания жизни головного мозга и центральной нервной системы. Я подключён, если можно так сказать, к центральному компьютеру, через него к периферийным. Так я управляю научной лабораторией, производственным комплексом ну, и тому подобное. Глубоко в скальной породе находится термоядерный реактор, обеспечивающий энергией весь комплекс. Одним словом, я – технологический монстр, человеческий разум в теле машины. Поэтому меня нельзя персонифицировать в виде физической личности, как обычного человека. У меня нет внешности, а являться на экране в виде абстрактной фигуры не хочется.

- Как же вам живётся … вот так? – спросил Павел после минутного молчания. - Давно вы, ну, в виде комплекса?

- Да неплохо живётся. Я с самого начала был лишён тех проблем, что неизбежно возникают у обыкновенных людей. Ну, скажем, отсутствие хорошего образования, неудачная карьера, бедность и так далее. Семейных неурядиц, как вы понимаете, тоже не было, как и вообще проблем с противоположным полом. За все надо платить. Здоровые люди просто перегружены бытовыми сложностями ... э-э ... страстями материального мира, как писали в позапрошлом веке. Мои возможности влиять на внешний мир настолько велики, что сравнивать можно только с … Ладно, не буду богохульствовать. Одним словом, пережить пришлось много, но в конечном итоге я выиграл. Особенно, если сравнить моё положение с человеческой старостью. Мне ведь уже очень много лет по человеческим меркам, а я по-прежнему ясно мыслю, силён и бодр, так что не вздумайте жалеть и сочувствовать. Это мне жалко вас, людей.

Павел благоразумно решил не спорить. Этот доктор действительно сильно отличается от обыкновенных людей. Его психика, взгляды на жизнь формировались совершенно в других условиях, нравственные ориентиры могут быть совсем не такими, как у всех прочих. Может вообще прихлопнуть, как муху. Просто так, от плохого настроения.

- У вас совсем другая жизнь, док, - осторожно начал говорить Павел, - не похожая ни на чью другую. Я простой офицер, не мне судить вас, да и за что? Только вот объясните, почему вы помогаете нам?

- Я непохож на других только внешне, внутри самый обычный человек. Мой отец был русским до глубины души, если можно так сказать. Он тяжело переживал отъезд из России, сильно тосковал. Много раз хотел вернуться, но по разным причинам не получалось. Видимо, вследствие постоянной тоски по родине он стал презирать американцев, а потом и ненавидеть. Конечно, чувства приходилось скрывать. Отец много сделал для американской науки, но ещё больше утаил. Надеялся, что когда нибудь сможет передать знания на родину. Моё воспитание антиамериканское и про-российское, но, в отличие от отца, я не идеализирую Россию, особенно российскую власть. В любой стране правящий режим в какой-то степени антинароден и Россия не исключение. Потому моя помощь заключается в том, чтобы не допустить прямого вреда моей стране, в остальном пусть карабкаются сами. Ладно, что мы все обо мне… Расскажите о себе. Кстати, я хоть и не военный, но все же полагаю, что капитан не должен разговаривать с трёхзвёздочным генералом, закинув ноги на стол.

- Да, - скривился Павел, - тут такая история…

Доктор выслушал рассказ. Некоторое время молчит, задумчиво произносит:

- Должности, звания… Я понимаю, это символы успеха, они обозначают тот уровень, которого достиг индивидуум. В обществе есть эдакая социальная пирамида и чем выше ступень, тем значительнее этот индивидуум для других. Растёт самооценка, привлекательность для противоположного пола – ну, это понятно, самки инстинктивно хотят потомство от сильного самца – но вот что удивительно: к мнению, к оценкам окружающей реальности данного индивидуума прислушиваются остальные, менее успешные! Воспринимают, как указание к действию. Но ведь система взаимодействия внутри сообщества, критерии оценок несовершенны! Очевидно, что достичь так называемого успеха можно и противоправными, аморальными средствами. В этом случае эти антинравственные критерии являются привлекательными для остальных, бесчеловечность становится средством достижения цели, изначально положительной, но под влиянием негодных способов и сама цель превращается в свою противоположность. Вместо того, чтобы стать источником благ для окружающих, она приносит горе, ибо для поддержания высокого социального статуса индивидуум вынужден постоянно творить зло, иначе не удержать высоту. Таким образом, зло неизбежно порождает зло, это непрерывный процесс, его может остановить только сам человек, в противном случае … ангелы и бесы…пропасть и вершина… - голос постепенно затихает, сбивается на невнятное бормотание.