Мёртвый континент - [23]

Павел что есть силы прыгает, перелетает широкое «окно». В последний момент замечает, что падает на здоровенный валун. Группируется, поджимает ноги, готовясь к жёсткому удару. «Откуда тут такой булыжник взялся»? – мелькает мысль и в этом момент ноги касаются гладкой поверхности камня. Против ожидания, жёсткого толчка в ноги не получилось. Валун странно пружинит, а потом из-под ног раздаётся душераздирающий визг, переходящий в рёв. Гладкий, полукруглый камень неожиданно подпрыгивает, у него вырастают ноги и ушастая голова с выпученными глазами. Из широко распахнутой пасти непрерывно извергаются удивительные рулады, напоминающие визг тормозов тяжело нагружённого трейлера, когда водитель пытается затормозить на полном ходу по мокрому асфальту. Вместо мягкой посадки Павел получает такой мощный толчок, что нижняя челюсть захлопывается со звуком автоматного затвора. Во рту раздаётся громкий хруст, как будто зубы крошатся. От боли в прикушенном языке слёзы застилают глаза. Павел стремительно взлетает наподобие теннисного мячика, на мгновение замирает в наивысшей точке подъёма и камнем мчится вниз. Он успевает только сгруппироваться в комок, обхватить голову ладонями. Земля и нёбо несколько раз меняются местами, ветер свистит в ушах. Сжатое пружиной тело пушечным ядром врезается в трясину, жидкая грязь взлетает праздничным салютом и красиво так осыпается. Слышится бульканье, всплески и шорох травы.

Павлу повезло, что он упал именно так – задом вниз. Но все равно удар получился такой силы, что в голове загудел Царь-колокол, остатки воздуха вышибло из лёгких, а задница задубела. Расправил руки, мощно загрёб сверху вниз. Удалось выставить из жижи голову, вдохнуть воздуха. Осторожно, не делая лишних движений ногами – от этого только хуже – пополз, подтягиваясь на руках. Дёрн рвётся под пальцами, расползается на скользкие нити, но удалось зацепиться за корни кустарника. Напрягая все силы, срывая ногти, Павел тянет на себя холодные, жёсткие щупальца. Корни трещат, норовят выскользнуть из пальцев, но тело медленно выползает из грязи. Наконец, трясина не выдерживает напора, раздаётся громкое чмоканье, хлюпанье и тяжесть на ногах исчезает. Торопливо поднимается на ноги. За спиной раздаётся истошный визг, шипение, плюханье и треск ломаемых веток. Видит, как совсем рядом, метрах в десяти, упитанный гиппопотам средних размеров отчаянно борется с гигантской змеёй. Бревнообразное гибкое тело обвилось вокруг толстенького обитателя тёплого болота и давит со страшной силой. Кажется, что вот-вот из ушей сало полезет. Однако гиппопотам и не думает сдаваться. Он отчаянно дрыгает короткими смешными ножками, толстое тело кубарем катается по земле, голова трясётся, из широко распахнутой пасти исторгается визг и рёв. Змея шипит, пытается укусить, но толстая шкура гиппопотама не поддаётся. Змея злится все больше и больше. В какой-то момент её шея оказывается в опасной близости от головы бегемота. Здоровенная пасть молниеносно захлопывается. Теперь шея намертво зажата челюстями бегемота. Змея бешено дёргается в безуспешных попытках освободиться.

Павел не захотел смотреть до конца на эпическую битву болотных гигантов. Пошатываясь от усталости, бредёт к берегу. Когда под ногами перестаёт чавкать и хлюпать, садится. Невыносимо болит голова, ноет прикушенный язык, место пониже спины превратилось в сплошной синяк и чувство такое, что сидит на раскалённой сковороде. Вспомнил, как захрустело во рту, озабоченно проводит языком – все зубы целы, это комья засохшей грязи и мелкие камешки крошились. Истошные вопли и шлёпки постепенно удаляются, стихают. Смотреть, кто там кого сожрал, почему-то совсем не интересно. Вокруг уже заметно темнеет, воздух становится холоднее. Приближается ночь. Оставаться на ночлег здесь, на границе леса и болота нельзя. Павел поднимается с земли, от неловкого движения колет поясницу, лицо кривится. За спиной дышит влагой болото, впереди хмурая тишина леса. После долгой зимы, что настала за Катастрофой, на континенте выжили только хвойные породы деревьев, да и то не все. То, что здесь зовётся лесом, в России или Европе считается экологической катастрофой. Из сухой, серой земли торчат кривые палки высотой метра полтора, не больше. От них во все стороны тянутся узловатые сучья, покрытые редкой щетиной зелёных иголок. Кора этих деревьев похожа на струпья или засохшие гнойники, смотря какое воображение у наблюдателя. Иглы зелёные только у основания, дальше идёт бурый цвет, а кончики жёлтые, неживые. Ближе к земле на стволах странные наплывы, от безобразного утолщения расходятся темно-серые щупальца корней. Они почему-то располагаются на поверхности почвы и только концы скрываются в земле. Когда в первый раз видишь, впечатление такое, что это не деревья, а какие-то сухопутные осьминоги с причудливыми рогами на шишкастых головах. Замерли, прикидываются деревьями, а сами вот-вот кинутся, чтобы сожрать!

- М-да, парк культуры и отдыха имени Горького! – громко произносит Павел. - Не хватает качелей и резвящихся детишек с воздушными шариками!