Мертвый час - [8]
– Тебе не угодить.
– Я просто отлично знаю, что все это значит. Посему не смею задерживать.
– Сашенька! Сашенька!
Княгиня картинно отвернулась.
– Прости! Умоляю! – Дмитрий Данилович бросился на колени и стал теребить супруге юбку.
Сашенька процедила:
– Возьмешься за защиту Урушадзе?
Господи! За какие такие грехи послан Тарусову сей грузинский князь? Кабы не он, сидел бы Дмитрий Данилович сейчас на летней веранде. Канканерки, поди, уже закончили плясать и разошлись по столикам. Тарусов живо представил себе одну на коленях у Лешича, а другую – нежно целующую Выговского.
– Ладно. Излагай со всеми подробностями. – Тарусов поднялся и уселся в кресло.
– Ну уж нет. Кто утверждал, что страшно соскучился? – княгиня кинула на столик толстую тетрадку. В таких делах она вела дневник. – Завтра почитаешь. А сейчас…
Сашенька пристроилась мужу на колени.
– Может, шампанского? – пробормотал Дмитрий Данилович между поцелуями.
– Перебьешься, – отрезала княгиня.
После они отужинали и вместе устроились в Сашенькиной спальне. Но князю не спалось. То ли духота мешала, то ли давешний настрой. Дмитрий Данилович осторожно встал, зажег керосиновую лампу и открыл дневник.
– Не терпится? – раздалось с кровати.
«Какой же я слон, – обругал себя Дмитрий Данилович. – Таки разбудил Сашеньку».
– Извини, сейчас погашу свет.
– Читай-читай. Мне тоже не спится…
«Главное перед чугункой – отвести детей в уборную. И почему вагоны первого класса не имеют отхожих мест? За что рупь семнадцать дерут? Лично я купила бы во второй. Но у Диди – головокружение от наплыва клиентов, и он настоял на первом.
Вагоны по старой моде разделены на «дилижансы[25]». Повезло, что в наш никто не подсел. Еще курил бы всю дорогу. Ох уж эти времена, уж эти нравы! Теперь и разрешений у дам не спрашивают. Если установлена пепельница, значит, можно дымить. Да-с! Еще каких-то десять лет назад курить в публичном месте, даже на улице, было строжайше запрещено. Теперь же впечатление, что запрещено не курить.
Все, кроме меня, сели у окон. Гувернантка напротив Володи, Таня напротив Жени. Мы же с Обормотом устроились посередине. Когда прозвучал гудок, кот принялся орать и вырываться из корзины. Хорошо, что удалось его удержать – стены в вагоне отделаны красным деревом, занавески на окнах из голубого шелка, а коврики – из цветастого бархата. Не дай бог поцарапал бы или закогтил.
Но вот, наконец, оставляя за собой белый хвост дыма, машина[26] неторопливо почухчухала вдоль Митрофаньевского кладбища».
– Сашенька, где ты подобных слов понабралась? – оторвался от чтения Дмитрий Данилович. – Почухчухала…
– Сама придумала, – с гордостью призналась княгиня.
– Зачем? Почему не написать: машина двинулась, тронулась, на худой конец, полетела.
– Двинуться может что угодно. А полететь – любая птица. А вот чухчухать способна исключительно машина. Подумай и согласись: в русском языке каждый самодвижущийся предмет сопряжен с глаголом. Телега скрипит, коляска шуршит, тройка звенит. Значит, и машине такой глагол надобно подобрать.
– Пыхтит не подойдет?
– Пыхтит самовар. А машина ритмично издает чух-чух-чух, чух-чух-чух.
– Ерунда.
– Вовсе не ерунда, – разозлилась княгиня. – Стареешь, Диди, консерватором становишься. Шипишь на все новое.
– Вовсе нет. Я новое приветствую. Там, где уместно. Но в русском языке и без «чухчухать» слов предостаточно. Четыре тома, если верить Далю. Не следует его засорять.
– Ах так? Я язык засоряю? А Достоевский? Тоже засоряет? Взял, каналья, и придумал «стушеваться» [27]. А Салтыков-Щедрин? Что удумал, подлец? Головотяпство[28]!
– Ах вот чьи лавры не дают тебе заснуть.
– Заснуть не даешь мне ты.
Хлебнув коньяка, Дмитрий Данилович продолжил чтение:
«Каким бы великолепным ни был город, оканчивается он всегда помойкой. Петербург не исключение. Машина теперь тащится вдоль Горячего поля – отвратительного места, где одни отбросы копаются в других. Приличный человек сюда и носа не сунет, даже полицейские в одиночку не ходят. Потому что здесь в шалашах и землянках проживают самые опустившиеся, самые отчаянные, самые лихие.
Ладно, бог с ними. Мы едем на море.
«Море? Откуда в Петербурге море?» – удивится иной провинциал.
А вот откуда – именно из-за Балтийского моря затеял войну со шведами Петр Первый. И Петербург расположил на его берегу. Центр будущей столицы предполагался на Васильевском острове, омываемом главными рукавами Невы и Финским заливом. Но селился там люд неохотно. Виной тому каналы, которые Петр приказал прорыть (отсюда одно из прозвищ Петербурга – Северная Венеция), уж больно непривычно было передвигаться на лодках. Потому старались строиться на другой стороне Невы, ближе к материку. Так и вытеснили море на окраины Петербурга. В любом другом прибрежном городе морские набережные – главные места для променада, у нас же там свалки, заводы и верфи. И чтобы насладиться бризом, житель Петербурга вынужден ехать за десятки верст: либо на север, где залив тянется от Лахты до приграничного с княжеством финским Сестрорецка, либо на юг. На втором направлении ближе всех к столице Стрельна и Петергоф. Однако простым обывателям вход туда заказан: царские резиденции. Иное дело заштатный
Всегда сложно мириться с несправедливостью. Особенно если дело касается человеческой жизни. В такой непростой ситуации оказывается Александра Ильинична, Сашенька, – любимая и любящая жена присяжного поверенного, князя Дмитрия Даниловича Тарусова. Первое дело, которое ему поручают рассмотреть, – убийство приказчика. Его обезглавленное тело нашли в реке. На первый взгляд все кажется простым, а итог следствия – предсказуемым: признание подсудимого получено, улики найдены. Но Сашенька подозревает, что тут не все «чисто», и с энтузиазмом принимается за расследование…
Петербург, 1829 год. Город потрясает череда самоубийств и несчастных случаев: застрелился граф Ухтомский, поручик Репетин сломал себе шею, упав с лошади, а барона Баумгартена нашли в петле. Полиция все списывает на случайное стечение обстоятельств, но судебный врач, Илья Андреевич Тоннер, иного мнения. Ему удается выяснить крайне интересную деталь: в этом деле замешана дама, чье лицо скрыто под вуалью. Тоннер уверен, что даме известны многие тайны, в том числе и загадки произошедших убийств…
Осень 1829 года, Смоленская губерния. У местного помещика князя Северского свадьба! Гостеприимный дом, праздничный стол, красочный фейерверк — казалось бы, ничто не предвещает беды. Но судьба распоряжается иначе… Утром после пышного гулянья князь найден мертвым в своей постели, но в его объятиях не новобрачная, а любовница Настя! Основная версия смерти — отравление угарным газом. Добровольных «сыщиков» набирается целая усадьба: путаются под ногами, мешают каждому шагу. И больше всех — доктор из Петербурга Илья Андреевич Тоннер, у которого есть совсем иная версия произошедшего…
Санкт-Петербург, 1871 год. Чиновник сыскной полиции Арсений Яблочков расследует исчезновение юной Капы Гневышевой и убийство ее брата Костика. Поиски приводят его в дачный домик в одном из предместий, где он находит окровавленный носовой платок пропавшей девушки. Однако выяснить, что произошло, ему не удается — сыщика оглушают ударом по голове, а домик поджигают…
«Мы – Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы.
Осень 1870 года. Прочитав главу из романа «Убийца из прошлого», Александра Ильинична Тарусова неожиданно узнает, что описанное в ней преступление — убийство извозопромышленника и его любовницы — произошло на самом деле. Но когда? До выхода газеты или после? Откуда автор романа Андрей Гуравицкий знает столько подробностей? Ведь даже следователь выяснил их далеко не сразу. Виновен ли задержанный полицией Иван Стрижнев или, как утверждается в романе, улики против него подкинул настоящий убийца? Если так, то тогда, согласно новой науке оптографии, его изображение должно отпечататься в глазах жертвы.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
Сборник состоит из шести рассказов, действие одного из которых происходит в Москве в 1899 году. Идет очередная денежная реформа. Старые купюры меняют на новые, но при утилизации банкнот случайно обнаруживается целый мешок подделок. Известно, что фальшивки пришли из частного банка, и есть подозрение, что кто-то из его руководства замешан в преступлении. Официальное расследование может спугнуть преступников, поэтому за дело берется надворный советник Алексей Лыков. Он внедряет в штат банка своего подчиненного Юрия Валевачева, однако командировка оказывается опаснее, чем он думал…
1906 год. Императрица Александра Федоровна поручила премьер-министру Столыпину необычное дело. Два года назад в женском монастыре в Казани была похищена чудотворная икона Казанской Божией Матери. Полиция нашла воров, но саму реликвию отыскать не сумела. В обществе упорно ходили слухи, что образ цел и где-то спрятан. Столыпин командировал лучшего сыщика Департамента полиции, коллежского советника Лыкова, на поиск иконы. Сыщик выехал в Казань. Но как только приступил к дознанию, в городе стали происходить страшные события.
«Царь с царицей попали под влияние Распутина, самодержавие деградирует, России нужно обновление – конституционная монархия или даже республика… Лыкову, отпущенному из тюрьмы и восстановившему и должность, и свой дворянский титул, «прогрессивные» политики предлагают принять участие в династическом перевороте. Лыков разочарован в монархии, но и к заговорщикам примкнуть не готов. Остается договариваться с обеими сторонами – ради мира и порядка…».
1907 год. Премьер-министр Столыпин обеспокоен кражами грузов на московском железнодорожном узле. Счет похищенному идет уже на десятки миллионов рублей. В преступлениях участвуют, кроме воров, и железнодорожные служащие, и чины сыскной полиции, и нечистоплотное купечество. Столыпин посылает в Москву коллежского советника Лыкова с задачей прекратить беспредел на железных дорогах…