Мертвые головы - [30]

Но это позволено Юпитеру…

Однажды к ней прямо в кабинет, пришли его друзья и попросили прекратить уголовное дело, находящееся у нее в производстве. Узнав о чем идет речь, Лина ответила категорическим отказом: преступление было "громкое", дело было на контроле у начальства, и при всем ее желании она бы ничего не смогла сделать. Тогда ее попросили устроить "пропажу" некоторых вещдоков, после чего дело должно было развалиться само собой. Следователь отказала и в этом. Они сказали: "Ладно, посмотри эту штучку. Завтра мы еще зайдем". И ушли.

Взяв у экспертов видеомагнитофон, Лина заперлась в кабинете на ключ и просмотрела видеозапись. В принципе, уже при разговоре с просителями она ожидала нечто подобное. Там были не только бассейные сцены, где она голая резвилась среди таких же раскрепощенных мужчин и женщин. Были там и кадры в стиле "порно" с ее участием, причем эти жесткие варианты были сняты таким образом, что лица мужчины видно не было, зато ее лицо отражало то гримасу похоти, то торжество экстаза. Впрочем, лицо было далеко не единственной частью ее тела, снятой крупным планом.

Она позвонила ему. Он был еще жестче тех кадров: "Ребятам надо помочь. А то кассета уйдет по нескольким адресам. Сама понимаешь, это жизнь. Ты уж извини…"

Лина проплакала всю ночь, а утром пошла на прием к заместителю начальника краевого УВД и все ему рассказала. Даже хотела отдать кассету, но он брезгливо поморщился и сделал небрежный жест пальцами, чтобы она ее убрала.

«Твое счастье, что у тебя все-таки хватило ума прийти ко мне, — сказал полковник. — Значит, сидеть не придется. И из милиции будешь уволена по собственному желанию, а не с "волчьим билетом". Пиши заявление!»

Так и закончилась ее милицейская карьера. Но Лина недолго горевала. Переквалифицировавшись в "ночные бабочки" она ничуть не тяготилась избранной стезей.

С ним она больше не виделась. Он предпочитал не пользоваться услугами профессионалок. А адрес Лина давно сменила…

— Ну, она меня заездила! — выйдя с девушкой из спальни и похлопав ее по заднице, с довольным видом проговорил Генок.

— Слыхали, слыхали, как ты орал: "Давай, сука лягавая! Давай, ментяра!" — скопировал голос друга Бас. — Аж стекла дрожали!

— Ну, кто еще хочет комиссарского тела?! — распахнув китель и уперев руки в бока, вопросила Лина.

Блузки на ней уже не было, чулки она тоже сняла.

— Я, я хочу! — вскочил Жало.

— Тогда погоди, пока я душ приму. Не волнуйся, это недолго.

— Я его с тобой приму, — заявил Жало. — Обожаю водные процедуры!

— Ну как хочешь, — согласилась девушка и, покачивая бедрами, направилась к ванной. Жало устремился за ней.

Вскоре оттуда послышался шум воды и веселое плескание.

— Жало там всю ванну затопит, — покачал головой Рома.

— Его ванная, его и проблемы, — ответил Бас. — Дельфин, мать его!

— Слушайте, мужики, ну вы дали! — куря с блаженным видом, протянул Генок. — Где вы такую тигрицу откопали?

— Где-где, в ментовке и откопали, — пожал плечами Рома.

— Не, я по натуре спрашиваю.

— По натуре — в ментовке, — подтвердил Бас. — Она раньше там следачкой пахала. А вообще есть такая служба "Услада"…

— Проститутки?

— Ну. Только элитные.

— Да откуда в нашем городе элитные. Это же тебе не Москва.

— Ну, значит, полуэлитные. Такие штуки у них называются "ролевые игры". Там не только мусориха есть, всякие. И вдвоем, и втроем представления устраивают. Лесбийский акт могут изобразить и все такое. Да ты еще сам все увидишь.

— И у блядей прогресс, мать их!

— Дорого, правда, берут, суки. Берегов не видят. Но и отрабатывают, надо признать.

— В этом я уже убедился.

— Погоди, еще не вечер. Все еще впереди. Сейчас немного восстановишься…

— Да ты чо! Меня теперь хоть самого трахай, сил совсем не осталось.

— Посмотрим, что ты через часок запоешь. И хватит дымить своей мочалкой! На, зобни "косячок". Травка — высший сорт.

— Ты же говорил, что нету!

— Это я со спецом, чтобы растянуть твое удовольствие. Ну как?

— Кайф! — выдыхая специфически пахнущий дымок, простонал Генок. — Все, вот теперь я дома! Как пел один шкет из Казахстана: "Нирвана!"

…Когда Лина с Жалом вернулись в комнату, на ней был все тот же неизменный китель, а на нем — махровое полотенце, обернутое вокруг бедер. Волосы у обоих были мокрые, лица веселые.

— Линок, примешь немного? — кивнув на стол, предложил Бас.

— А у вас только водка? — окинула та взглядом бутылки.

— Еще пиво есть.

— А вина не взяли?

— Не додумались. В следующий раз обязательно прикупим.

— Ладно, налейте. Мне надо хоть немного отдохнуть.

Девушка подняла с пола юбку, но Рома остановил ее жестом, и она не стала надевать ее, а аккуратно повесила на спинку стула.

— Перекуси, отдохни, — пододвинул к ней посуду Бас, — а потом все-таки займись протоколами. Ты ведь еще не всех допросила.

— Я вот что думаю, — выпив водку и запив ее соком, проговорила Лина. — А не устроить ли вам очную ставку?..

— Это как это? — шмыгнув носом, уставился на нее Генок.

— Это когда двоих сразу "допрашивают", — пояснил Рома и гыкнул.

— Двоих… — качнул головой Генок, — это еще понятно. А вот троих…

— Сейчас ты сам все увидишь, — ткнул его в плечо Рома.

— Что значит — увидишь! — поправил друга Бас. — Очная ставка-то с кем будет?