Мертвые головы - [23]

— Живет Ирка с матерью и братом. — Рассказ этот звучал не впервые, но девушка считала нелишним посвятить друга во все детали, и он не возражал. — Мать работает проводником на поезде. В рейс уехала позавчера, вернется через несколько дней…

— В Москву ездит?

— Честно говоря не знаю, — подумав, пожала плечами девушка. — А это имеет какое-нибудь значение для нашего дела?

— Да нет, наверное. Я просто так спросил. Ну, что дальше?

— Братец у нее наркоша и идиот. По крайней мере так Ируша говорит. Плотничком сидит на игле, уже несколько лет…

— Животное, — презрительно скривил губы парень. — Ненавижу наркоманов!

— Ты у меня молодец, — не поворачивая головы, произнесла девушка привычную, как-будто заученную фразу. — Сейчас ее братец лежит в больнице.

— В "Хвойном"? — спросил юноша, имея в виду профилакторий, где подлечивали страдающих наркоманией.

— Нет, в Первой Градской. Ножом его пырнули. Дружки, кажется.

— Наверное, дозу не поделили.

— Скорее всего. Это нам тоже на руку. Хоть есть уверенность, что он не припрется в самый неподходящий момент.

— Будем надеяться.

— И знак хороший. Звезды за нас, как бы ты к этому не относился.

— У тебя все знаки — хорошие, — поморщился молодой человек.

— А что же. Удачу надо призывать, без нее никуда, дорогой мой.

— А если к ней кто-то другой завалится? Ну там подруги, соседи, любовник?

— Да ты Ирушку не знаешь. Это хитрая и осторожная бестия. Раз она мне назначила время, значит, точно в этот час к ней никто больше не придет. Она ведь от всех скрывает, что у нее "грины" есть. И в первую очередь от родственничков. Ну, с братом понятно, но и мамаша не прочь запустить руку в дочины закрома. Попивает она.

— Хороша семейка! Наркоман, проститутка и алкашка!

— Что ты хочешь, планида такая. Вот Ирка и мечтает вырваться из этой ямы, для того и доллары копит. Что такое до дефолта были три-четыре тонны "баксов"? Так, слезы. А теперь это пол-приличной "двушки" Главное, не растратить и не потерять. Она даже близким подругам ни словечка о "бабочках" не шепнула…

— А тебе-то почему сказала? Чем ты ее расслабила?

— Она совершенно случайно узнала, что я у Алки пару раз брала и аккуратно рассчиталась. Вот и подкатила ко мне.

— Где же ее хваленая осторожность? — нервно хохотнул парень.

— А у нее какай-то приятель очень крутой рэкетир. Она надеется, что в случае чего, он из меня долги по-любому вытрясет. В крайнем случае пришьет. Она ведь и предположить не может, что я не собираюсь допускать, чтобы меня пришил какой-то грязный недоумок. Она считает, что я девочка-колокольчик, мягкотелая и растяпистая, неспособная даже стать девочкой — Робин Гудом.

— В каком смысле?

— А, это из приколов "Русского Радио". Девочка — Робин Гуд: у богатых — берет, бедным — дает. В таком плане.

— А-а… — с серьезным видом покачал головой молодой человек. — Ясно…

— Эй, милый, не напрягайся так, — с легкой тревогой в голосе произнесла его подруга и слегка потрясла приятеля за плечо.

— Да не, все нормально.

— Ну ладно. Так вот, Ирушка деньги дома не держит, что вполне естественно…

— А где она их держит?

— Да кто бы знал. Тайна сия велика есть. Где-то держит. Но сегодня они будут при ней. Я не сразу согласилась на ее условия, разыгрывая из себя скаредную матрешку, долго обговаривала проценты и форму расписки, словом делала все, чтобы усыпить ее бдительность.

— Усыпила?

— Скажу без ложной скромности, что мне это удалось. Во-всяком случае я в этом не сомневаюсь. Конечно, выманить ее никуда не получилось, да я, честно говоря, и не пыталась, чтобы не спугнуть, но ничего, одну можно и дома. И начинать нужно именно с нее.

— Какая разница?

— Говорю же, она осторожнее всех. И поумнее. Если бы Алка или Юлька… пропали, она бы сразу что-нибудь заподозрила.

— А те что, простые как порошок в рекламе "Тайда"?

— Вроде того. К тому же Ирушка — девушка городская…

— Ну и что?

— А то, что у следствия будет больше шансов… докопаться… Те-то две приезжие. Одна вообще откуда-то с Дальнего Востока. Другая из глухой деревушки, не то из Солтонского, не то из Солонешенского района. Уже несколько лет в городе отирается. Юлька вообще с родственниками никаких связей не поддерживает, Алка ездит к матери раз в год под расход…

— Нам-то что с этого?

— Во-первых есть шанс, что их личности вообще не установят. А если и установят, что маловероятно, ведь даже в "Усладе" не знают их настоящих имен, а уж фамилий тем более, то никто не будет наезжать на ментов, чтобы те искали. Некому наезжать. Мамочка сюда не полезет, девочки и подавно, хозяева углов, которые они снимают, подождут недельку да распродадут шмотки, а деньги пропьют, такие в милицию вообще не ходят, принципиально. Так что шансов у сыскарей ноль целых, ноль десятых, ну, может быть сколько-то сотых. Как видишь, расклад весьма позитивный.

— Из-за трех девок менты начнут копать в полный рост.

— Да из-за каких трех-то! Я же тебе объясняла, — и это была правда, — но молодой человек хотел услышать еще раз: уверенность подруги в успехе задуманного действовала на него успокаивающе. — У них не будет ни малейших оснований увязывать три дела в одно. Одно расследование будет в городе, а два в разных сельских районах. Способы… убийства, — четко проговорила девушка, не найдя слова для замены, — будут разные. Точек соприкосновения всех троих установить невозможно, нет их…