Мертвые головы - [2]

— Люди хотят, чтобы памятник зимой не пострадал от непогоды.

— Вот именно! О-о, такого уж точно больше нигде не увидишь! — девушка окончательно развеселилась. — Прекрасный способ сохранения недвижимости!

— Ну и что?

— Да ты только вдумайся: способ сохранения недвижимости? Могильная плита — недвижимость. Ха-ха-ха!..

— Ну и что?! — в голосе молодого человека явно звучали нотки упрямства и раздражения. — В чем юмор-то?

— Для кого существуют кладбища? — перестала смеяться девушка.

— В смысле?

— Ну… Для живых или для мертвых?

— Для мертвых. Но и для живых тоже. Чтобы было куда прийти, навестить…

— Ага, навестить… но пусть. Спрошу иначе: для чего существуют памятники?

— Ясно для чего, для памяти. Они так и называются.

— Хорошо. Моряков хоронят в море. Индийцы кладут своих покойников на плоты и сплавляют по реке. Где-то мертвых сжигают, где-то привязывают на верхушки деревьев. Люди покидают свои страны и не могут навестить могилы близких. И так далее. Что же в подобных случаях — умершие предаются мгновенному забвению?

— Нет, конечно. Но лучше, когда есть, куда прийти. Ритуал и все такое.

— Пойдем дальше. Если у одного усопшего скромная плита из мраморной крошки, а у другого роскошное надгробие из цельной мраморной глыбы, о чем это говорит? Что второй был более достойной личностью, он более любим родными, скорбь по нему более глубокая..? Так?

— Не обязательно, — подумав, качнул головой молодой человек.

— Вот именно. Для отправления ритуала, для памяти достаточно какого-нибудь чисто символического знака. Мне, например, импонирует такой вариант, — указала она рукой на одну из могил. — Скромно, аккуратно и весьма пристойно. А вот эти все… произведения искусства больше смахивают на демонстрацию.

— Демонстрацию чего?

— А всего. Собственной состоятельности, некой фамильной гордости, а главное — любви к усопшему. Смотрите, люди добрые, такие вот мы, Пупырышкины, и у нас не хуже, чем у всех, что и удостоверяем. Как жилось их родственнику, от чего он умер — от передозировки наркотиков, от удара ножом в пьяной драке или наложил на себя руки, доведенный до края этой самой семьей, — неважно. Важно, что могила у него "не хуже, чем у людей". Вот и пакуют памятники на зиму, чтобы летом, в период более активного посещения кладбищ, представить всем свидетельство, что Пупырышкины… ну и так далее. Понятно, когда люди вкладывают деньги в недвижимость, которой, во-первых, могут пользоваться сами, а во-вторых, которую при надобности можно продать. Но кладбищенские ваяния к этой категории не относятся! Вот и получается, что это не я извращенка! Что, не так?

— Конечно, не так! Просто у одних есть деньги, у других нет. И если бы они у них были, они бы тоже не поскупились на солидные памятники своим родственникам. А твоя философия — ерунда на постном масле!

Девушка какое-то время молчала. Она вошла в одну из оградок и рукой в перчатке стряхнула опавшие листья с камня.

— Может быть, ты и прав, — произнесла она наконец. — Может быть…

— Ты придаешь большое значение многим вещам, видишь в них какой-то свой смысл. А люди не задумываются ни над каким особым смыслом, делают что-то, потому что так принято, вот и все.

— Ты прав в другом: даже чтобы похоронить по-человечески, нужны деньги. Без них никуда. Они нужны нам здесь и сегодня. Потом нам будет безразлично под чем лежать — под синим жестяным обелиском со звездой или под благородным мраморным камнем.

Молодой человек молчал, глядя куда-то в сторону. В позе его сквозило напряжение. Поднялся порыв ветра, и девушка, поежившись, подняла воротник пальто.

— Есть еще одна прелюбопытнейшая тема: — эпитафии, — произнесла она. — Но учитывая твое настроение, полагаю перенести ее на следующий раз. Здесь попадаются такие перлы! — улыбка оживила ее лицо.

— Да, в другой раз, — согласился ее спутник. — Ну что, поехали?

— Конечно, милый. Только по пути завернем еще в одно место.

— Куда это?

— Я покажу. Не волнуйся, это буквально на минуточку.

Девушка энергично похлопала руками, отряхивая перчатки, и направилась к машине. Водитель завел двигатель, развернул "Тойоту" и направил ее к выезду, старательно объезжая лужи.

— Подожди, не разгоняйся, — тронула его за локоть девушка. — Сверни-ка сюда. Сверни, сверни, это ненадолго, как я и обещала.

— Ну что ты еще придумала, — неохотно подчинившись, проворчал парень.

— Давай выйдем.

Они вышли из автомобиля. Это было все то же кладбище, только окраина его. Здесь, в отличие от центра, не росли деревья, у могилок не было ни оградок, ни памятников, только одинаково серые и безликие плиты с номерами. Где-то холмики еще сохранились, где-то земля была ровной, где-то провалилась.

— Ну и что, вторая серия? — хмуро спросил молодой человек.

— Знаешь, что это? — вместо ответа произнесла девушка.

— Бомжи, наверное, похоронены. А вообще-то скажи сама, — усмехнулся он. — Все равно ведь ты имеешь в виду что-то свое.

— Бомжи, конечно, в первую очередь, — тряхнула головой девушка. — И еще те, кого родственники по бедности не забрали. Но не только…

Она прошлась вдоль сиротливого ряда могилок. Спутник ее остался на месте, присев на капот с недовольным видом. Вновь поднявшийся ветер нагнал темную, свинцовую тучу, беременную дождем.