Мёртвые душат - [60]

Глава 15. Россыпи скудоумия

Посланник Смерти Дрю из Дрона уже в который раз путешествовал по этому злополучному участку Большой тропы мёртвых, и, уж верно, не впервые запрашивал у смотрителей на дозорных башнях журналы наблюдения за проезжающими, но его внимание впервые выделило эту необычную запись.

Смотритель писал: «В пятом часу пополудни из Отшибины проехал господин посланник Смерти (мёртвый) в чёрном плаще на вороном крылатом коне (также мёртвом). Удалился в сторону Цанца». Вернее всего, эта запись была сделана кем-то другим. Почерк-то принадлежал одному из смотрителей башни, а вот слова слова были не его.

— Кто писал? — ткнул посланник длинным пальцем в запись.

— Мой почерк, — быстро ответил один из проверяемых, который был малость помоложе.

Дрю из Дрона посмотрел на него одним из самых суровых своих взглядов — со сдвинутыими бровями, превращающими его мёртвое лицо в маску волка.

— Ладно, почерк твой, но кто писал? — нарочито медленно произнёс посланник, чтобы угроза, щедро вложенная в его тон, основательно пропекла этих пока ещё живых человечишек.

— Я и писал, — быстро сказал смотритель. — А что? — на лице его читалось лишь простодушное удивление.

— Это написано под диктовку! — строго объяснил Дрю. — Кто диктовал?

— Под диктовку? — переспросил дурачок-смотритель, видимо, предполагая какое-то магическое вмешательство, открывшее посланнику Смерти всю правду (лицо, во всяком случае, это выразило).

— Здесь написано: «господин посланник Смерти (мёртвый)…» и далее «на вороном крылатом коне (также мёртвом)…». Отчего вы так написали?

— Но… господин посланник Смерти был мёртвым, а его конь — также мёртвым, вороным и крылатым, — не понимая всей тонкости наблюдений Дрю, взялся объяснить смотритель постарше. — Я помню этого проезжавшего. Всё точно так и было.

— Но зачем было писать, да ещё брать в скобки, что господин посланник Смерти — мёртвый? Вы где-то видели живых посланников Смерти? — гаркнул на него посланник.

— Пожалуй, того… глупость написали. — согласился смотритель. Теперь он будет свою глупость выставлять как оправдание для всего.

— Ни об одном другом посланнике Смерти вы этой глупости не писали! — змеиным посланничьим шёпотом продолжал Дрю, грохнув об стол увесистый том «Журнала наблюдений за проезжающими». Нет, не вывернуться жалким живым людишкам!

Не раз горделивому Дрю из Дрона случилось возблагодарить отличное образование, полученное им в самом Призе — бывшем центре Западно-Человеческой империи, первой присягнувшей на верность Мёртвому престолу, в городе, сейчас расположенном глубоко за Порогами Смерти. Словно наяву слышал Дрю наставления магистра Алкана (славнейшего некрософа, которому и сам Цилиндиан должен бы подмётки лизать). Наставник Алкан часто замечал, отпечатлевая свои слова золотыми буквами в уме Дрю: «Главный вопрос любого дознавания: Кто говорит?».

* * *

Конечно же, долго отпираться двум живым человечишкам на дозорной башне не пришлось. Правда, неопровержимой логики многоумного Дрю им оказалось мало, и посланник поневоле перешёл от рационального убеждения к прямому давлению, подкреплённому силой. А тут ещё этот молодой недоумок схватил свой лёгонький арбалет и взвёл тетиву: на кого? На посланника Смерти! Ясное дело, великолепный Дрю из Дрона не имел право такого стерпеть. Должен же кто-то защищать честь Ордена, пусть и была она попрана кое-кем из недавних знакомцев.

Теперь-то на эту башню понадобится один новый смотритель — взамен юнца, сброшенного им оттуда вниз. Старший из смотрителей — тот куда сговорчивей отказался. Так и сказал: «Пожалуй, вам надо потолковать со стариком Стрё, вот он-то вам всё и объяснит!». Что ж, пусть объяснит!

Теперь Дрю из Дрона ехал на встречу со старейшим дозорным Стрё. Он хорошо знал, чем ему прижать старика, но на душе его стало неладно. Не могли текущие успехи в профессиональном общении закрыть некоторой зияющей пустоты: Чичеро! А ведь был момент, когда Дрю ему доверял.

Конечно, жаль, очень жаль, что с посланником Чичеро что-то нечисто. Ещё с самого мига встречи, на торжественном симпозиуме Цилиндрона в Зеркальном зале пещерного города Цанц, Дрю чувствовал: этот посланник немного странен.

Тогда Дрю не поверил собственному первому впечатлению. Теперь же он мог с прискорбием заявить: Чичеро — не тот, за кого себя выдаёт. И ведёт этот Чичеро какую-то сложную игру — причём вряд ли эта игра в интересах Владыки Смерти.

До сих пор в пользу Чичеро свидетельствовал главный факт — его битва с Живым Императором, в которой он якобы не посрамил чести своего Ордена. Но точно ли состоялась эта битва? И был ли он вообще найден, этот Живой Император? Сейчас, когда целой сотней посланников Смерти и несколькими отрядами карличьих разведчиков прочёсано всё Серогорье вплоть до лугов Гуцегу, а неопровержимых следов пребывания там Живого Императора так и не нашлось, всё вероятнее становился простой ответ: героическая битва Чичеро с великим преступником прошлого — не более как мистификация. И мистификация не из самых удачных.

И если не было главного — героической битвы, то Чичеро предстаёт не просто запутавшимся товарищем, исподтишка обделывающим какие-то мелкие делишки, но — врагом. Шпионом противника, вырядившимся в личину преданного друга и товарища. Возможно, тогда вполне справедливы даже некогда подслушанные сплетни тупиц-бальзамировщиков (что у этого мертвеца на поверхности лица кожа-де — ну совсем живая!).