Мертвые девушки - [24]

Некоторые говорят, что она умела молча внимательно слушать, и ей хватало терпения на любые, даже самые длинные чужие истории. Другие описывают ее как любительницу поговорить: например, Либертино утверждает, что однажды в течение нескольких месяцев она рассказывала ему при каждой новой встрече новый эпизод из выдуманной истории. Больше всего Либертино восхищало, что в это же самое время она рассказывала другую историю, тоже выдуманную, его другу, тоже ее посещавшему. И наоборот, инженер-шахтер, который побывал у Бланки всего раз, говорит, что они предавались бурным утехам два часа и за все время она не проронила ни слова — это было незабываемо.

Подруги вспоминают Бланку с восхищением и любовью. Хотя фишек она зарабатывала больше всех, но никогда не давала повода для зависти. Рекомендовала услуги своих менее удачливых подруг и уступала место любой, кому это сулило хоть какую-то выгоду. Никто не помнит, чтобы она от ревности или жадности вцепилась подруге в волосы. Раздаривала свою одежду, еще совсем неизношенную. Хозяйки и Калавера души в ней не чаяли.

Мы знаем, что Бланку портили только пятна на зубах — они и стали причиной единственной роскоши, которую она себе позволила. Скопив за несколько лет нужную сумму, она пошла к известному в Педронесе врачу, и тот заменил ей четыре испорченных резца на золотые. Это новшество изменило Бланку, но не испортило. По словам Либертино — а он видел ее и с плохими зубами, и без зубов, когда ей вырвали собственные, но еще не поставили новые, и с новыми золотыми, — трудно сказать, какая она нравилась ему больше. Золотые зубы лишь подчеркнули ее экзотическую красоту: Бланка была негритянкой[14].

3

История, которую Бланка поведала Либертино:

Бланка рассказала, что, выйдя из дома, прогулялась до Пласа-де-Армас и села на скамейку. Мимо прошел мужчина, с виду очень симпатичный, потом прошел еще раз, еще и еще, пока не сел на скамейку напротив и не стал на нее смотреть. Бланка вернулась домой, а незнакомец так и не отважился с ней заговорить. На следующей день Бланка снова пришла на Пласа-де-Армас, мужчина тоже появился, стал прохаживаться, а потом сидел и смотрел на нее. На третий день он подошел, сказал, что он игрок футбольной команды, и спросил, чем занимается Бланка. Она ответила, что работает официанткой в ресторане. Он сказал, что хочет на ней жениться. Она ответила, что это невозможно, потому что у нее болеет мать.

Далее следуют несколько эпизодов, в которых этот человек настаивает, преследует Бланку и чуть не узнает ее настоящую профессию. Например, он приглашает ее в остерию, она выпивает несколько кружек пива, пьянеет, а придя в себя, пугается, что в беспамятстве могла сказать: «Ха-ха! Да я же проститутка!». Или еще: футболист приходит в «Прекрасный Мехико» вместе со всей своей командой, и она вынуждена залезть под стол, — и так далее в том же духе.

История закончилась в ту ночь, когда Либертино пришел в кабаре, увидел Бланку расстроенной и спросил, почему она грустит, а Бланка ответила, что футболист погиб. Дальше она описала кровавую аварию на шоссе с уймой натуралистических подробностей. Начиная с этой ночи, Бланка никогда не упоминала футболиста, а Либертино не решался о нем заговаривать.

4

Ее болезнь:

В сентябре 1962 года (публичные дома в План-де-Абахо закрыты, все женщины живут и работают в «Прекрасном Мехико») Бланка поняла, что беременна. Это случилось не в первый раз. Как и раньше, она обратилась за помощью к Калавере, и та, согласно ее собственному заявлению, приготовила настой из листьев полыни и руты, который пациентка принимала в горячем виде, по чашке три раза в день. Это средство, давно практикуемое Калаверой и помогавшее большинству работниц Баладро, считалось безотказным способом вызвать выкидыш. Бланка пила его ежедневно в течение двух месяцев без всякого результата, после чего решила посоветоваться с сестрами Баладро. Серафина предложила ей сделать операцию и пообещала, что они с сестрой оплатят расходы.

Доктор Ареяно, чья подпись стояла под многими документами, оказавшимися в руках Арканхелы, после долгих уговоров согласился сделать аборт в обмен на эти бумаги, но предупредил, что манипуляция опасна из-за большого срока беременности. В один из ноябрьских дней он прооперировал Бланку в ее комнате с помощью Калаверы. Успех был частичным: прервать беременность удалось, но началось обильное, непрекращающееся кровотечение, которое врач объяснил тем, что длительное употребление полыни и руты нанесло вред кровеносной системе пациентки. Чтобы прекратить кровотечение, ему пришлось сделать Бланке восемь инъекций витамина К. В одиннадцать ночи кровотечение прекратилось, и все подумали, что Бланка спасена. Врач ушел, как только Арканхела отдала ему документы. Серафина и Арканхела пошли заниматься кабаре, а Калавера — комнатами. Оставшись одна, больная уснула. Когда на следующее утро Калавера вошла к ней со стаканом апельсинового сока, она заметила, что лицо Бланки перекошено. Дальнейший осмотр показал, что левая сторона ее тела парализована.

Доктор Ареяно отказался навестить больную, поэтому Серафина, несмотря на возражения Арканхелы, боявшейся расходов и неприятностей, пригласила доктора Абдулио Менесеса, который осмотрел Бланку и, задав несколько неуклюжих вопросов о причинах заболевания и получив еще более неуклюжие ответы, предложил госпитализировать ее в свой частный санаторий и применить интенсивную терапию.