Мертвецы зимы - [36]

Потому что для него я всего лишь банановая шкурка на траве.

Письмо мистера Невилла

Сент-Кристоф,

7 декабря 1783

Дорогой Октавиус!

Есть ли на свете что-то более непредсказуемое, чем женщины? Ты, небось, думаешь, что всякая будет рада, если ее парень чувствует себя лучше и при дыхании не шипит как дырявый шланг. Но нет! Только не наша драгоценная мисс Оливия Элквитин. Чертова красотка устроила мне холодный прием, когда я встретился с ней за завтраком.

Ее поведение просто непредсказуемо. А все из-за того, что я хожу на тот берег. Это ужасно несправедливо, что ей нельзя туда ходить. Я поговорил об этом с миссис Блум, и она сказала, что лечение показано не всем. А это действительно несправедливость — ведь даже худой сестре мисс Элквитин можно туда ходить.

Я подсел к Оливии за завтраком и попытался хоть как-то поухаживать за ней, но она этого не приняла.

— Я рада, что вы идете на поправку, сэр, — сказала она холодно, старательно уворачиваясь от моей руки.

— Да ерунда, Оливия, забудь, — сказал я, покраснев, ибо впервые обратился к ней на «ты». — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива со мной!

— Вы не получите ничего, кроме моих наилучших пожеланий, мистер Невилл, — она отвесила холодный, издевательский поклон. Ну, если б кто-нибудь в Палате Общин посмел меня так оскорбить, я бы сшиб грубияна одним ударом, даже не задумываясь.

Вместо этого я просто склонил голову.

— Это ужасная несправедливость, что тебя не пускают на берег, моя дорогая, но я могу надавить на Блумов. Я не без влияния.

— Вот как? — она насмешливо изогнула бровь. — А разве вас не задевает, что лечение доступно лишь влиятельным людям?

— Нет, — ответил я не подумав. — Кроме того, здесь слишком много ненужных людей, не так ли? Всегда нужно что-нибудь вроде этого, чтобы проредить людское стадо.

Я не знаю почему, но она лишь моргнула, пожелала мне хорошего дня и ушла. Как я говорил, женщины — непредсказуемые создания!

Да и само лечение просто невероятное. Я вспоминаю о чудесном дневном сне и Стокере, псе, который жил у нас, когда я был ребенком. О, нет лучше собаки, чем преданный Стокер. От него, конечно, воняло псиной, но он был таким послушным. Забавно, что солидный человек вдруг вспомнил такие вещи.

А в целом, это место продолжает напоминать настоящий сумасшедший дом. Эти три новых постояльца оказались чокнутыми — двое парней притворялись один другим для жульничества или чего похуже. Я спрашиваю тебя, Октавиус: как подобный субъект может быть мужем леди? Такие вещи хороши для какого-нибудь варьете, а не знаменитого курорта. Конечно, один из этих парней стоит сейчас одной ногой в гробу, и поделом, если хочешь знать.

Как всегда, твой покорный слуга Генри Невилл.

Дневник доктора Блума

7 декабря 1783

Побеждай добротой! Иногда на врагов это действует так же, как и на трудных пациентов.

Доктор вошел в музыкальный зал. Нейтральная территория. Я поклонился ему.

— Я так рад, наконец, познакомиться с вами, мой дорогой сэр, — сказал я. Так вот он какой, думал я, оглядывая его с головы до ног, тот странный человек, которым так интересуется Море, с настолько интересным мозгом, что он его скрыл. А мы-то охотились то за Эми Понд, то за бедным больным мистером Вильямсом, а он был здесь все это время, обыгрывая нас по всем статьям.

Неужели то, что нашептал мне Косов, правда — то, что этот человек не только не из этого мира, не из этой страны, но и из другого времени?

Лично я считал, что он похож на довольно заносчивого студента из Женевы, вплоть до намеренно небрежной манеры одеваться. И его глаза — его глаза светились умом. Он действительно сделал все возможное, чтобы свести на нет попытки Знакомцев прочесть его — что заставило их возжелать этого еще больше. Они так сильно жаждали его, что я чувствовал, как они лезут в мои мысли. С усилием, я очистил мой рассудок.

Я заметил, что Доктор все еще стоял здесь, настороженно. В ожидании моих действий.

— Все в порядке, мой дорогой сэр, не волнуйтесь, — начал я. — Я велел Косову позвать вас с самыми добрыми намерениями, — я тепло улыбнулся. — Если бы у меня был белый флаг, я бы помахал им.

— Продолжайте, — он казался высокомерным и самодовольным. Ну что ж, потерпим еще минуту. Я кивнул Пердите, и мой милый ангел поставил перед нами две кружки дымящегося горячего шоколада. Доктор сел, царапнув краешком своего железного стула по плиткам пола, и с беспокойством огляделся по сторонам прежде чем устроиться поудобнее, настороженно, как пойманный зверь.

— Ну, я должен сказать, это все очень мило и цивилизованно, но без зефира немного не то, — Доктор недовольно рассматривал чашку с шоколадом, которую моя Пердита поставила перед ним. Я проигнорировал эту грубость.

— Все то, месье, он прекрасен, я вас уверяю. Пердита делает просто бесподобный горячий шоколад.

Доктор осторожно сделал глоток и затем улыбнулся. Он кивнул Пердите.

— Прекрасно, мадам. Мои поздравления. И не отравлено.

Пердита кивнула и улыбнулась ему в ответ куда с большей вежливостью, чем он заслуживал.

Я хмыкнул.

— Ну же, Доктор. Нейтральная территория, сэр.

Доктор гневно уставился на меня.

— Ну-ну, будьте же благоразумны, — сказал я, разведя руками.