Мертвецы не танцуют - [10]

– Ты чего?!

– А, – отмахнулся Курок, – вряд ли отрава.

Он закрыл глаза, прислушался ко внутренним ощущениям.

– Ничего, – сказал Курок. – Наверное, от глистов. Хочешь?

Он протянул мне пилюли.

– Нет, в другой раз.

– Как знаешь, – Курок спрятал коробку в карман.

И продолжил ковыряться в шахтерских карманах. Следующей вещью был еще один блестящий кругляк, Курок потянулся к нему, пришлось его по рукам – а вдруг это шахтерская граната? Или еще чего хуже.

– Чего…

Я пнул кругляк. Ничего. Не зажужжало. Раньше встречались поганые и гадские штуки, уж не знаю, кто их делал, ножики, допустим. Берешь такой ножик, он красивый, золотистый, достаешь лезвие – и тут раз – бритвы в разные стороны – и пальцев нет уже. Или шар. Блестящий, полированный, смотреться можно, легкий. Тронешь шар – а в стороны иглы отравленные. Кто такой пакости наделал?

Я снял с пояса секиру, подцепил кругляк, отшвырнул в кусты.

– Ну его, – сказал я. – Кто знает… Оно уже давно не в человеческом…

– Интересно, они все такие?

Курок продолжал ощупывать шахтера.

– Надо на обратном пути забрать его, если не сожрут… сожрут. Ладно, мне плевать.

Курок достал карту, отметил место расположения полезного трупа буковкой «Ш». Он штурман. У него карта. Нет, у меня тоже есть, но Курок отвечает за выбор курса, мне лень голову загружать. К тому же я не местный.

– Они докопались до преисподней и выпустили дракона, – сказал я. – За это были прокляты и утратили облик Его.

– Да он мутант просто, – зевнул Курок. – Эксперименты тут проводили… Говорят, их специально делали, чтобы Нижнее Метро копать. Вон когти какие…

– Надо пристрелить, – сказал я.

– Зачем? – не понял Курок – Он же дохлый, как бревно в июне…

– Из прыгуна его вытащили, полежит месяцок – оживет. Одним трупером больше. Мрец-шахтер – куда годится?

Я отобрал у Курка автомат, перевел на разрывные. В шею. Голова шахтера отделилась от туловища, я запнул ее обратно, в попрыгун. Теперь не будет безобразничать.

– Ладно, попрыгали.

– Можно я первым? – спросил Курок. – А то пятки остолбенели.

– Нет.

– Да ладно, Дэв, это же всего лишь попрыгун. Я тут тысячу раз уже проходил. Ничего опасного. Я на одной ноге могу сколько хочешь скакать, хоть до Рыбинска твоего. А? Первым?

Действительно ведь ничего опасного. Семьсот метров, на одной ноге, любой может. Да и ногу можно поменять. А если Курку постоянно все запрещать, он рано или поздно во что-нибудь вляпается. Непременно. Он явно влипучий тип. Пусть идет первым, привыкает к ответственности, а то на всю жизнь дурачком и останется.

– Ладно, – сказал я. – Ты первый. Попрыгали на месте.

Мы попрыгали. Прыгать – это вроде как на счастье. Попрыгать перед прыгуном – обычай. На самом деле, смысл этого обычая чрезвычайно прозрачен – проверить колени и голеностопы. Нет ли скрытых растяжений, надрывов и прочих повреждений, способных в самый ответственный момент подвести.

– Как? – спросил я.

– Порядок. А почему тут бегать нельзя? Когда бежишь, все равно одна нога только на земле.

– Легко движения не рассчитать, – ответил я. – А когда на одной ноге прыгаешь, организму сразу ясно, что на одной ноге будешь скакать – равновесие, главное, удерживать. Давай, вперед, с песнями и плясками.

Курок попрыгал.

Можно прыгать и на двух, но тогда надо прижимать их друг к другу, а это неудобно, лучше попеременно, раз-два-раз. Не торопиться, но и не тянуть. А самое главное – не думать о ногах. Как начнешь думать, какой ногой наступать, сразу и запутаешься.

Больше прыгай, меньше думай. По очереди только, чтобы не запутаться, друг на друга не наткнуться.

Курок прыгал.

Зря мы этого шахтера выволокли, подумал я. Шахтер – он вообще не к добру, подземное существо. Мерзость. Мерзость никогда к добру не бывает, мерзость она к мерзости и тянется…

Курок остановился. Прыгал, прыгал – и вдруг остановился, застыл на одной ноге.

Ступор. Сам я не встречался, но люди рассказывали. Что в прыгуне такое случается. Скачет себе человек, скачет, почти уже доскакал, но тут бац – останавливается. Сначала как бы отдохнуть. Стоит, отдыхает, а потом раз – и чувствует, что не получается у него сдвинуться. Как он ни старается – психика отказывает. Так и стоит. И даже другую ногу приставить не догадывается. Хотя, может, и правильно, в прыгуне лучше всегда на одну ногу рассчитывать.

Я допрыгал до Курка, остановился. На одной ноге, надеяться надо на одну ногу, на каждую ногу персонально.

– Ну? Что с тобой?

– Ничего, – ответил Курок. – Просто думаю. В животе чего-то… Точно таблетки от глистов, зашевелились, паскуды.

– Баран.

– Да ладно, Дэв, нормально все. Знаешь, я однажды у Доктора целый ящик подгузников видел, у него понос…

Курок принялся хохотать.

Я плюнул, попрыгал дальше.

– Мы все сдохнем, – кричал мне в спину Курок. – От глистов. Нас съедят глисты. Всех подряд!

Псих. Зачем Япет навязал мне психа? Может, он тоже псих? Может, они все тут психи.

Курок отсмеялся и попрыгал ко мне. Допрыгал, осторожно поставил на землю вторую ногу, затем упал. Задышал, быстро и громко, достал портсигар, задымил. С видимым удовольствием.

– От глистов помогает дым, – сказал он через минуту. – Они задыхаются… Тут уже недалеко, сто сорок пять километров.