Мертвая зыбь - [122]

Леннарт выглядел поспокойнее, хотя тоже понимал, что есть все основания тревожиться. Он связался по рации с Боргхольмом и поднял по тревоге дежурный наряд полиции.

Он несколько раз связывался с шофером автобуса, который доехал до Бюкселькрука и потом опять вернулся в Боргхольм. Шофер с трудом вспомнил Йерлофа, но с уверенностью сказал, что останавливался два раза перед Марнессом и делал еще три остановки между Марнессом и Бюкселькруком.

Было уже около семи вечера, когда Джулия и Леннарт сели в машину и отправились на поиски. Одновременно с ними от приюта отъехали две машины с персоналом. Буэль осталась дежурить у телефона.

По-прежнему лил дождь. Джулия и Леннарт поехали на юг. Не было никакой уверенности в том, куда направился Йерлоф: он мог заснуть, проехать Марнесс и выйти неизвестно где. Но в любом случае с чего-то нужно было начать.

Леннарт ехал медленно, едва ли быстрее, чем какой-нибудь мопед. Он сворачивал на каждую остановку или парковку, не пропуская ни одного участка дороги.

— Ни черта не видно, — пробормотала Джулия.

Да смотреть особенно было не на что. В этот холодный дождливый вечер на улицах было безлюдно. Джулия вглядывалась в окно и видела только темные канавы, кусты и серые деревья поодаль.

Полицейская рация опять заскрипела. Леннарт прислушался.

— Вертолет поднялся, они летят к Марнессу.

Джулия кивнула. Она понимала, что, наверное, это их главная надежда.

— Скажи, пожалуйста, это похоже на Йерлофа? — спросил Леннарт через некоторое время.

— Ты о чем?

— Ну, я хотел спросить… Раньше с ним такое бывало? Ну как это называют, непредсказуемые поступки?

— Нет. — Джулия быстро замотала головой, потом подумала и добавила: — Но я совсем не удивлюсь, если окажется, что он вышел из автобуса и просто пошел пешком или что-то в этом роде. Мне кажется, он слишком много думает.

— Мы найдем Йерлофа, — пообещал Леннарт.

Джулия кивнула.

— Он надел зимнее пальто, когда утром уехал. Он ведь не замерзнет?

— В зимнем пальто он сможет продержаться всю ночь, — заверил Леннарт, — особенно если где-нибудь от ветра укроется.

Джулия подумала, что на пустоши спрятаться от ветра негде.

35

— Йерлоф! Йерлоф, ты где?

Йерлоф медленно открыл глаза. Он видел удивительно приятный теплый сон про море. Он заморгал — дождь лил прямо в лицо.

— Извини, что? — спросил он хрипло или просто подумал, что спросил.

Он лежал на спине на песке, правая нога ужасно болела. Наверху, на самом краю заросшего травой луга, на фоне вечернего неба виднелись очертания темной тени. Там стоял хозяин гостиницы Гуннар Лунгер.

На самом деле он там стоит или нет? Ну да, это не сон. Йерлоф заметил, что Лунгер сейчас уже не улыбается. Скорее он выглядит раздраженным.

— Где мой телефон? — спросил Лунгер.

Йерлоф сглотнул. У него пересохло во рту, и было трудно говорить.

— Я его спрятал, — прошептал он.

— Ты кому-нибудь звонил? — задал вопрос Лунгер.

Йерлоф коротко мотнул головой. Он так и не смог позвонить. Было так много кнопок, и он так и не разобрался, на какую надо нажимать.

— Где он? Когда ты его стащил?

— Спускайся и поищи, Гуннар, — тихо сказал Йерлоф.

Но Лунгер остался на месте, и Йерлоф понял почему: если Гуннар ступит на песок, то от его ботинок останутся глубокие следы. Вряд ли их смоет дождем.

Мобильник лежал в кармане брюк Йерлофа. Не особенно удачное место, но теперь Лунгеру придется поломать голову, как до него добраться.

— Упрямый ты, Йерлоф, — произнес он и расправил плечи. — Ты упал и, как я вижу, расшибся.

Йерлоф открыл рот и попытался заговорить, но губы совсем пересохли. Было похоже, что он потерял голос.

— Свободу обретают мертвые, — негромко проговорил Лунгер. — У смерти тяжелая рука, но она милосердна. Так что споем ей привет… Это Дан Андерссон, если ты не знаешь. Мне нравятся его стихи и старые морские баллады Таубе. Вера Кант приучила меня к ним, у нее было много пластинок.

— У нее было много земли и денег, — прошептал Йерлоф в песок.

— Прости, не расслышал?

— Верина земля и деньги… Все крутилось вокруг них.

Лунгер покачал головой.

— Здесь замешано много всего, — возразил он, — земля, деньги, месть, большая мечта… и любовь к Эланду, как я уже говорил, я действительно люблю этот остров.

Йерлоф посмотрел на Лунгера. Тот достал из кармана куртки пару кожаных перчаток.

— Я думаю, время настало, и тебе пора заснуть, Йерлоф, — сказал Гуннар. — А потом я найду телефон. Не стоило тебе его брать.

Йерлоф устал от болтовни Лунгера. Хозяин гостиницы все никак не хотел оставить его в покое. Но Йерлофу еще вдруг показалось, что он слышит какой-то новый звук. Где-то там в темноте — не то свист, не то жужжание.

— Самое время поблагодарить друг друга и распрощаться, — продолжал Лунгер, — я думаю, что мы…

Неожиданно он замолчал и повернул голову.

Жужжание становилось все громче и громче. Оно доносилось откуда-то сверху, как шквальный ветер или высоченная штормовая волна.

Звук быстро набирал силу. Теперь он превратился в настоящий рев. А кроме того, обдувал сверху тонкую мокрую одежду Йерлофа.

Лунгер застыл на месте от удивления и поднял голову. Теперь Йерлоф тоже видел, на что тот смотрел.

Там, наверху, прямо к ним приближалась большая тень. Над берегом летело что-то огромное, со сверкающими глазами. Сверху эта штука была темная, а снизу светлая и все время громыхала. Дно у нее оказалось плоское, и там большими буквами было написано: «Полиция». Вертолет.