Мертвая зыбь - [31]
Олаф отдыхал минут десять, косясь на север - не идет ли Большая волна? Планета помогает сильным, а слабого и ленивого цунами запросто застанет на широком уютном уступе…
Спускаться обратно на камни было не столько тяжело, сколько больно обожженным рукам, на камнях же дали о себе знать синяки и ушибы с прошлого раза. На кончиках пальцев кожи почти не осталось - а как еще удержаться на скользких и острых обломках?
Холдор. Он был вторым. Рослый, тяжелый… Он лежал между камней лицом вниз, и понятно было, во что превратилось его лицо от падения с высоты в полторы сотни метров. Тем не менее это был именно Холдор, потому что на правом запястье он носил стальной браслет с эмблемой Металлического завода.
Навскидку трудно было оценить повреждения, а тем более отличить прижизненные от посмертных. Олаф снова взглянул на север - нет, Большая волна пока не появилась.
Чтобы освободить руки, он покрепче привязал мертвеца к себе. И как-то случайно получилось, что разбитое в лепешку лицо лежало на плече и иногда касалось щеки; сломанная нижняя челюсть болталась свободно, приоткрывая рот с выбитыми зубами. Олаф подумал с усмешкой, что в таких случаях мертвые точно не кусаются.
- Прости, парень, - пробормотал он. - Я не со зла. И мне, знаешь ли, тоже не до смеха.
Добравшись до скалы, он все же не стал сразу подниматься на уступ, оставил тело на камнях и отправился за следующим. Под самым берегом, но довольно далеко.
Олаф знал, кого найдет. Несмотря на широкую штормовку и мешковатые уроспоровые штаны, несмотря на туго затянутый шнурок капюшона, даже издали в глаза бросалось отличие от остальных тел. Сигни. Тонкая и гибкая - даже в смерти, - она лежала на боку, правая сторона головы и половина лица превратились в месиво. Ребра вдавлены внутрь, не смытая дождем серая пена в отверстии рта, на левой руке многочисленные ссадины и царапины.
Изломанное тело неестественно перегнулось, стоило его приподнять. Она была легкой - но лишь по сравнению с остальными. Олаф не стал привязывать ее к спине, положил на плечо - она повисла на нем безвольно, будто расслабилась, будто доверилась…
Грохот волн заглушал прочие звуки, но показалось вдруг, что со скал скатился камешек. Олаф поднял голову и только потом понял, что ожидал (и боялся) там увидеть. Из восьми человек, находившихся на острове, он не нашел пока только одного. Самого старшего, опытного и сильного. Версия о внезапном сумасшествии инструктора не лезла ни в какие ворота, но почему-то было трудно выбросить ее из головы. Особенно внизу, не имея возможности передвигаться быстро, ощущая свою уязвимость, с мертвой девочкой на плече.
И теперь, вместо того чтобы смотреть под ноги, Олаф то вглядывался в горизонт на севере, то запрокидывал голову вверх. Не стоило после этого удивляться ни разбитым локтям и коленкам, ни сорванной коже на ладонях.
На версию о сумасшедшем инструкторе ложилось все (или почти все). Скажи он студентам спускаться вниз без одежды и обуви - и они бы поверили, посчитали, что так надо. А дальше… Вывести из игры самых старших ребят, бросить их замерзать на ветру. Одержимые иногда обладают огромной силой, в драке инструктор мог взять верх не только над каждым из них, но и над обоими сразу. А потом остается перебить остальных поодиночке и сбросить тела со скал в надежде, что их унесет Большая волна. Вот только зачем? Олаф имел о психиатрии весьма смутное представление, но не настолько, насколько, например, о физике. Всякое возможно, велели голоса… Однако внезапное помешательство здорового мужчины представлялось маловероятным.
Олаф пожертвовал страховкой, чтобы не спускаться с уступа во второй раз, рассудив, что два тела одновременно ему не поднять. Он и одно поднял с трудом, даже через блок: упустил на миг веревку, обжег ладони.
Ободранные подушечки пальцев сразу дали о себе знать: опытным скалолазом Олаф не был, да и обувь для подъема подходила мало, а потому он больше полагался на руки, чем на ноги, - не умел иначе. Старался убедить себя, что страховка нужна только для самоуспокоения, и все равно не мог не думать об острых камнях внизу. И лучше сразу разбить голову, чем сломать позвоночник и дожидаться потом Большой волны как избавления.
Человек не должен быть один!
Страх не прошел, даже когда руки легли на надежный широкий уступ - уж больно скользкий и неверный камень был под ногой. Олаф перенес тяжесть на ногу, приподнял голову над уступом - прямо напротив мертвого лица. На миг показалось, что мертвец смотрит на него необычными удлиненными глазами.
- А вот и я… - выдохнул Олаф ему в лицо. - Жаль, ты не можешь подвинуться…
Солнце катилось за океан, и казалось, что его движение можно отследить глазом. Плавило воду в золото, раскаленное в центре дорожки от горизонта до берега. Олаф лежал на последней перед вертикальной стеной ступени и никак не мог встать. Не мог заставить себя пошевелиться. Холодная скала - не лучшее место для отдыха, до полной темноты не больше сорока минут… Ни одна мысль не помогала.
Мертвая девочка лежала ступенькой ниже, на правом боку, - будто спала. Ребят Олаф оставил в нише на середине пути, понимая, что до заката не поднимет три тела до верха. По крайней мере, теперь их не смоет цунами.
Одной капли крови довольно, чтобы медиум проник в память рода, мог совершить путешествие в прошлое. Но вместе с памятью медиум принимает на себя не только родовые проклятья…
В маленькой северной стране, оккупированной миротворческими силами, в полуразрушенном бомбежками городе живет угонщик автомобилей, а вместе с ним — четверо мальчишек-беспризорников. Ему нет дела до того, что по его земле ходят чужаки, он не вмешивается в политику и презирает бойцов сопротивления. До тех пор пока не сталкивается с вывозом за рубеж уникальной технологии…
Неотесанное очарование русских народных сказок… Игорь, бывший физик, скромняга и неудачник, хочет спасти от смерти свою дочь, и попадает в самое настоящее царство Бабы Яги. И все как в сказке - долго ли, коротко ли, через леса и болота за волшебным цветком. Но злодей, затеявший эту историю, ходит где-то рядом, смотрит и ждет своего часа…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Беглец, мороз и снег, конные монахи-преследователи с развевающимися крыльями клобуков… А в другой, отнятой, жизни - праздники лета и волшебные песни, любовь и колдовство. Пронзительная, надрывная история о временах двоеверия, о победоносном шествии по земле христианства, о последних волхвах и колдунах, убитых, сожженных, стертых с лица земли вместе с их книгами, их Знанием, их «сказками о богах» и «мудростью волшебной».
Какой была бы Новгородская земля, если бы не крещение Руси?Начало шестнадцатого века. Млад Ветров - преподаватель Новгородского университета, шаман и волхв - не верит в пророчества и считает, что будущего не знают даже боги: не только боги, но и люди вольны его изменять. Захватывающая история о тайных врагах и открытых битвах в конечном итоге ставит вопрос об ответственности человека перед миром, в котором он живет. А начинается она с видения юного новгородского князя: тот уверен, что знает все об убийстве своего отца.
Каждый месяц на Arzamas выходила новая глава из книги историка Ильи Венявкина «Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора». Книга посвящена Александру Афиногенову — самому популярному советскому драматургу 1930-х годов. Наблюдать за процессом создания исторического нон-фикшена можно было практически в реальном времени. *** Судьба Афиногенова была так тесно вплетена в непостоянную художественную конъюнктуру его времени, что сквозь биографию драматурга можно увидеть трагедию мира, в котором он творил и жил.
Книга Первая. Что делать, если ты всю свою жизнь считала себя не тем, кем ты являлась? Разумеется, начать действовать. Пуститься на поиск новой жизни, по пути умудрившись спасти эльфийского принца и будущего императора. И в этой теплой компании отправиться поступать в магическую школу. А там, по пути, еще и принцессу драконьей Империи с собой прихватить. И кто сказал, что все будет плохо? Если за тебя само Создатели мира, значит, по определению, все будет хорошо!
Научно фантастический рассказ. Посвящается первому космонавту Земли — Юрию Гагарину.
Если и вам нравятся приключения, фэнтези, любовь, мистика, то приглашаю вас прочесть роман "Книга Равновесия". Тут вы найдете и захватывающий сюжет, и накал страстей, и тонкий психологизм, кто захочет, тот отыщет глубокие мысли и идеи о личном, и о глобальном. Конечно, скорее такое произведение будет интересно больше женской аудитории, потому что главная героиня - женщина и повествование ведется от первого лица! Если заинтересует и мужчин, что ж, добро пожаловать в такой знакомый и обыкновенный, но одновременно странный и загадочный мир "Книги Равновесия".
Филипу, молодому адвокату из Питера, совершенно случайно, в руки, попадает необычный дневник. В нем описывается, трагедия Трех миров. Не близкий путь, до спасительной планеты. Раскол рас. Возникновение тайного общества, хранившее на протяжении семи тысячелетий, удивительные знания о происхождение людей.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?