- Кто ты, девица-красавица?
- Я? Дочка Бабы-яги, а ты кто?
- А я - дурак, дурак, дурак!
Русский народный анекдот
- Мамочка. Я знаю, когда я умру… - тихо сказал ребенок и отложил в сторону ложку, так и не доев кашу. Лицо его неожиданно стало серьезным и взрослым.
Его мамаша, угрюмая особа лет двадцати, посмотрела на сына и недовольно фыркнула.
- Мишенька! - охнула бабушка. - Ну разве можно так говорить! Что ты выдумываешь!
- Я не выдумываю. Я знаю, - твердо ответил мальчик. Для его четырех лет - слишком уверенно и безапелляционно.
- Ну и когда же? - ухмыльнулась его мать.
- Я не могу сказать. Я знаю, но сказать не могу.
Мамаша снова фыркнула:
- Знал бы - сказал. Не выдумывай. И ешь быстрей.
- Аркаша… - пожилая женщина потрясла спящего рядом мужа за плечо. - Аркаша…
- Что? - старик приподнялся, оглядел темную комнату и со стоном опустился на подушку. - Ну чего тебе надо?
- Аркаша, я знаю, когда я умру…
- Да? И когда же наконец?
- Я не могу сказать…
- Тьфу, глупая баба! - он повернулся к ней спиной, потянул на себя одеяло и сладко засопел.
Веселая свадьба катилась к концу, пьяные гости устали кричать «горько», тосты становились все длинней и запутанней, когда слово в очередной раз взял отец невесты. Впрочем, его особо никто не слушал. Он снова поведал гостям, какое сокровище отдает в лапы этому неотесанному лентяю, как вдруг на самой середине остановился, по лицу его пробежала судорога, стопка в руке дрогнула, и неожиданно гости замолчали, будто немного протрезвев.
- Я знаю, когда я умру, - сказал он в наступившей тишине.
В некотором царстве, в некотором государстве жил-был…
Буря-богатырь Иван коровий сын: [Тексты сказок] [1] № 136.
Игорь не слушал сплетен, которые ходили по поселку. Цепочка смертей, потянувшаяся с майских праздников, вовсе не казалась ему загадочной или неестественной, однако рассказчики утверждали, будто умершие как один говорили родственникам или знакомым одинаковую фразу: «Я знаю, когда я умру». Пожалуй, он верил старому Аркадию Михайловичу, которому сам помогал хоронить жену, когда тот, рыдая на поминках пьяными слезами, говорил, что его ненаглядная Аленушка предупреждала его, а он, дурак, только смеялся над ней. Ненаглядной Аленушкой жена его удостоилась стать после смерти, до этого она числилась в старых дурах или хитрых стервах.
Любая смерть в многолюдном поселке теперь считалась загадочной, шла ли речь о ребенке, умершем в конце апреля от менингита, или о взрослом мужчине, что искупался в реке, не дождавшись, когда сойдет лед.
К середине лета у подростков появилась любимая шутка - сказать родителям: «Я знаю, когда я умру». После того как мать одного шалопая с инфарктом увезли в больницу, ребятишки немного умерили свой пыл, но время от времени кто-нибудь из них испытывал родительскую любовь на прочность. Игорь, слушая рассказы дочери о глупых выходках ее друзей, только пожимал плечами.
- Пап, ты что, совсем не веришь в это? - удивленно спрашивала Светланка.
Игорь качал головой. Шестнадцатилетней девочке вздорные слухи будоражили кровь, напоминали фильмы ужасов вроде «Звонка», о них рассказывали страшные истории, сидя ночью на реке, - со времен «Бежина луга» в психологии подростков ничего не изменилось. Игорь не пытался убеждать дочку в нелепости сплетен о «загадочных» смертях - она просто не захочет поверить, даже если он будет очень убедителен.
К августу слухи обросли подробностями, к ним добавилась и панацея: спасти от неминуемой смерти может лишь один человек - потомственный маг и целитель Мстислав Волох, пользующий страждущих на территории Дома отдыха «Юнона». Игорь бы не удивился, если бы узнал, что именно Волох и является автором этих сплетен от начала до конца. Во всяком случае, денег с родителей подростков-шутников он мог бы содрать немало.
Но лето догорело, как всегда, быстро и неожиданно, Светланка уехала в город к матери, и некому стало рассказывать Игорю продолжение этой истории. Это было последнее лето, которое дочь полностью провела с ним. В следующем году она будет сдавать выпускные экзамены, поступать в институт, ей будет не до дачи и поселковых друзей. Конечно, она собиралась готовиться к экзаменам у отца, но Наталья наверняка ее не отпустит, и правильно сделает. Игорь, конечно, может помочь ей с физикой и математикой, но он совсем не умеет заставить ее усидеть на месте - вместо подготовки Светланка будет гулять и веселиться, как гуляла и веселилась все прошедшее лето.
С отъездом дочери дом опустел и быстро растерял уют. Игоря не тяготило одиночество, он любил бывать один, но каждый раз с отъездом Светланки начинал тосковать. Конечно, она будет приезжать на выходные и на каникулы, но это будет уже не то - она будет приезжать в гости, и скорей не к нему, а к своим друзьям.
Почему-то именно к сентябрю, на излете лета, Игоря посещали мрачные мысли о том, что жизнь его никчемна и бессмысленна, ничего, кроме одинокой нищей старости, впереди его не ждет. Он вспоминал себя в Светланкины годы, перед десятым классом физико-математической школы. Как хорошо все начиналось! «Полдень, XXII век»! Он собирался стать ученым, как герои любимых книг. Летать в космос или исследовать недра земли и как минимум изобрести управляемый термояд. Даже тогда он понимал, насколько это наивно, и не делился своими мечтами ни с кем. Хорошо, что не делился. Он был ученым целых три года. Первый год прошел хорошо, а потом, когда отпустили цены, зарплата его превратилась в пшик. И пшик этот никто не спешил ему отдать. Получив как-то деньги за полгода работы, он сумел купить курицу и бутылку водки, которую и выпил, не доходя до дома.
