Мертвая вода - [64]

— Здравствуйте, доктор. Простите за опоздание.

— Здравствуйте, Шастен. Надеюсь, вы не станете снова спрашивать у меня дату смерти?

— Нет необходимости. Он умер между первым и тридцатым ноября тысяча девятьсот девяносто четвертого года, в период, когда переместили кладбище. Но это единственное, что у нас есть.

— Тогда давайте я вам немного помогу, — сказал судмедэксперт, и в его голосе послышалась нотка гордости. — Ваш труп — это мужчина. Судя по ширине переносицы, носового прохода и костям скул — африканец.

— Простите, но я в регионе недавно, — прервала его Ноэми и обратилась к своим парням: — Я не знаю истории иммиграции в ваших краях. Черный здесь в девяностые годы — это обычное явление?

— Обычное — нет, но случалось, — подтвердил Роз.

Ноэми не заметила, как он вошел.

— Металлургия, общественные работы, строительство, — продолжал майор. — Они никогда не представляли значительную часть иммигрантов, но действительно были здесь. Особенно в девяносто первом.

— Почему именно в этом году?

— Тогда компания «Global Water Energy» как раз начала строительство гидроэлектростанции. Кого, как вы думаете, они заставили бы вкалывать за жалкую зарплату, не заботясь ни о соблюдении трудового кодекса, ни о создании профсоюза?

— Таких бедолаг, как он, — ответила Ноэми, указав на скелет.

Судмедэксперт снял камеру со штатива и направил ее на останки:

— Как бы то ни было, дорогие мои полицейские, умер он не от несчастного случая на работе, это наверняка.

Все еще ближе придвинулись к экрану, где теперь транслировалось изображение с камеры.

— Полагаю, первое, что вы увидели, это отверстие на затылке, — продолжал доктор.

— Его сложно не заметить. Пуля? — предположила Ноэми. — Он был застрелен?

— Я думаю, да. Самоубийство не совершают выстрелом в затылок. Но если вы проследите траекторию, то заметите, что снаряд встретил на пути немало препятствий и нанес столько же повреждений.

Он достал из кармана халата лазерную указку и повел ее по изображению, следуя за движением камеры:

— Точка входа расположена в затылочной кости. Затем пуля проходит височную кость у основания черепа, потом верхнюю челюсть и застревает в нижней.

— Застревает? — повторила Ноэми.

— Да, капитан. Именно так я и сказал.

Он приблизил камеру к красной точке лазера и на экране блеснул круглый металлический предмет.

— Вы только взгляните, — наслаждался эксперт произведенным эффектом. — Она ждет нас здесь двадцать пять лет. Это почти трогательно.

Ноэми резко выпрямилась:

— О’кей, док, достаньте нам ее, не поцарапав, — для специалистов по баллистике это важно. Мы вышлем к вам транспорт, чтобы забрать пулю. Великолепная работа.

— Это я должен благодарить вас, капитан. С самого своего появления в наших краях вы оживляете мои будни.

Патологоанатом вернул камеру на место и обратился к Ноэми напрямую, так что его лицо крупным планом появилось на экране:

— У вас есть какая-нибудь зацепка, касающаяся третьего ребенка?

— Отвечу вам прямо: именно его мы ожидали обнаружить в могиле.

— Значит, вы разочарованы?

— Все будет зависеть от того, что нам скажет пуля.

— Я ею немедленно займусь, — завершил сеанс видеосвязи судмедэксперт.

Никто из сидящих в кабинете вокруг погасшего экрана даже не шелохнулся. Словно размышляя вслух, Ноэми внесла новые сведения в запутанную картину разнородных гипотез.

— События происходят в очень коротком интервале времени, — заключила она. — С одной стороны, пропадают трое детей, причем двое из них засунуты в бочки и спрятаны в подвале. С другой, мы имеем новый труп — застреленного в голову африканца. Если две эти истории имеют отношение одна к другой, то как это связано с Людоедом из Мальбуша?

— С Фортеном, — поправил ее Валант.

— Ну да, с Фортеном, я это и имела в виду. Идем от противного: если две эти истории не имеют между собой никакой связи, то в ноябре девяносто четвертого года здесь наблюдалась невероятная криминальная активность!

Четверо мужчин зачарованно смотрели на нее: так ждут развязки захватывающего телевизионного сериала.

— Господа! — проговорила она, повысив тон. — За работу, будьте добры!

Если Милк был самым юным и неопытным в команде, то, не утратив юношеского безрассудства, он и меньше всех боялся переходить в наступление:

— Может, Фортен и черный были в сговоре, а потом это плохо обернулось? И тогда Фортен от него избавился.

— Дуэты убийц встречаются редко, но почему бы и нет? — согласилась Ноэми.

— Неудобный свидетель, который видел Фортена? — продолжил Буске.

— И это может быть.

— Необходимость скрыть несчастный случай на производстве «Global»?

— Почему бы и нет.

Ноэми снова взглянула на свой настенный пазл, где появились новые фотографии. Обнаруженная бочка. Подводные снимки, сделанные речной бригадой. Дымящиеся остатки сарая Пьера Валанта. Разбитый в лепешку «лендровер». И наконец, этот покрытый землей скелет с авалонского кладбища.

— Дадим отстояться, решение не где-то там, а в том, что у нас уже есть.

— А помимо этого, — спросил Ромен Валант, — у тебя есть программа действий?

Ноэми взяла со спинки стула пальто и собралась выйти из кабинета:

— Завтра озеро будет полностью спущено. Мне нужна максимально подробная карта деревни. Милк, разрешаю тебе пойти поболтать с мамой. Пусть укажет нам, кто где жил до затопления. Вероятно, это займет у нее большую часть дня.