Мёртвая рука капитана Санчес - [47]
– Да! Верно! И Платона, – быстро ответил тот и добавил, обращаясь к миссис Трелони: – Труда, тебе непременно надо с ними познакомиться!
За Платоном и доктором тут же послали слугу, а пока мистер Трелони стал рассказывать дамам удивительную историю африканца, которую мы уже знаем. Миссис Трелони ахала и поглядывала на капитана искоса. Потом она спросила его с неясной улыбкой, грациозно склонив голову набок:
– Ах, Дэниэл! Как вы только не побоялись спуститься в трюм? Какой вы храбрец!
– Это было не страшно, мадам. Со мной были мои пистолеты, – ответил капитан и галантно поклонился.
Всё это время Сильвия переводила глаза с капитана на мать и тоже улыбалась, но улыбка её скорее напоминала трагическую карнавальную маску, застывшую, холодную, картонную.
И вдруг она громко произнесла, обращаясь к капитану:
– Капитан Линч, вы обзавелись рабом? Очень в духе времени…
И столько насмешки и даже, как капитану показалось, презрения было в голосе девушки, что он побледнел, у него дрогнули губы… «А вот этого я от Сильвии не ожидал», – подумал капитан, мрачнея.
– Ну почему сразу рабом? – поспешил заступиться за капитана сквайр. – Наш Платон…
– Платон – мой матрос, мисс Сильвия! – ответил капитан: он не нуждался в защитниках ни перед кем, особенно перед женщинами.
– Сильвия! Как ты разговариваешь с нашим гостем? – вскричала миссис Трелони: она ничего не понимала.
Мистер Трелони посмотрел на Сильвию, на капитана и опять на Сильвию: он, кажется, начинал кое-что понимать.
– О, простите капитан Линч! У меня что-то голова разболелась. Видно от табака! – проговорила Сильвия, вся вспыхнув до корней волос.
– Ах, дорогая! Да ты вроде, как в лихорадке! – воскликнула миссис Трелони, только тут заметив состояние дочери.
– Мама, я пойду к себе. Мне надо дописать письмо лорду Грею, – сказала Сильвия и, опалив капитана гордым взглядом тёмных глаз, встала и пошла к выходу.
Юбки её грозно зашелестели.
Капитан поднялся и склонился в низком поклоне. Мистер Трелони, проводив Сильвию до двери, посмотрел на неё внимательно.
****
Вскоре пришли доктор Легг с Платоном.
Миссис Трелони приветствовала новых гостей: доктора – приветливо и заинтересованно, а Платона – явно в замешательстве и чуть ли не брезгливо. Чувствовалось, что она не знает, как себя с ним вести, с матросом, да ещё чёрным. Она с напряжением обернулась на мистера Трелони. Тот, пытаясь сгладить неловкость, сразу пригласил гостей посмотреть фантасмагорию. Все прошли в потайную комнату. Капитан был молчалив, сосредоточен, две резкие складки пролегли у него на переносице.
Вновь зажгли подсвечники-горгульи, и капитан, на правах творца идеи, показал доктору и Платону волшебную фата-моргану, попутно поясняя отдельные детали. Доктор посмотрел в трубу и сказал, что он потрясён реализмом изображённого водопада и деревьев внизу.
– Что же! – вскричал мистер Трелони с обидой. – Только я один вижу песок и птицу?
Дали трубу Платону. Тот посмотрел и сказал:
– Я вижу две птицы.
– Как две? – вскричал мистер Трелони, вскакивая со своего места.
– Я вижу две птицы, и это – мугуба, – повторил Платон и, увидев недоуменные глаза, устремлённые на него со всех сторон, пояснил: – Это птицы из Африки…
– Как из Африки? Почему? Не может быть! – все вскочили и бросились к Платону – все, кроме доктора Легга, который не понимал из сказанного ни слова.
От резких движений фантасмагория заколебалась и погасла. Зажгли канделябры. Открыли окна. Оттуда потянуло ноябрьским ветром – сырым и промозглым, он пронизывал до костей, но никто словно не замечал этого.
– Я должен их увидеть. Этих птиц, – заявил мистер Трелони.
Капитан задумался, на него глядя. Произнёс:
– Надо принести книги, много книг, чтобы встать на них, подкладывая по высоте. Тогда мы все посмотрим то, что видит Платон с высоты своего роста.
– Ах! Как это верно! – воскликнула миссис Трелони. – Можно взять книги из кабинета Джона!
И она, подобрав юбки, решительно направилась к дверям. Платон, стоявший у неё на дороге, сделал шаг в сторону и согнулся в низком поклоне. Миссис Трелони в удивлении подняла брови и склонила голову в ответ. Доктор Легг удовлетворённо хмыкнул, капитан и мистер Трелони, в особенности, заулыбались. Все вышли из комнаты друг за другом, а Платон, пропустив всех, захватил со стола один из горящих канделябров.
В кабинете покойного Джона Трелони, в котором ничего не изменилось, потому что туда никто не ходил с тех самых пор, все взяли по несколько книг, а Платон сгрёб целую охапку. Канделябр несла теперь миссис Трелони. В полном молчании процессия двинулась обратно в потайную комнату.
И здесь: окна закрыли, в камин подбросили дров, капитан расстелил мокрые полотенца, книги поставили на полу в стопку друг на друга. Первой смотрела фантасмагорию, конечно же, миссис Трелони. Она тоже, как и Платон, увидела двух птиц, которые парили в бесконечно бездонном небе над двумя невысокими скалами. Вокруг скал было всё ровно и гладко. Ту же картину наблюдали потом и доктор Легг с капитаном.
Потом добавили книг в стопку и помогли на них влезть мистеру Трелони. Тот вгляделся и воскликнул:
– Боже мой! Я же всегда говорил, что вокруг скал – песок!
Для влюблённых в море и фанатов Стивенсона и Ж. Верна всех возрастов, готовых идти на Тортугу за золотом инков… Англия, ХVIII век. Старинный манускрипт становится причиной загадочных убийств, зловещих заговоров и разбитых сердец. Четыре отважных джентльмена пускаются на поиски сокровищ, но не сокровища здесь главное. Двенадцать роковых координат, чей центр – Бермудский треугольник, разбросаны по всей Атлантике. И в каждой экспедиции, на суше и на море – новые враги, новые друзья и новая любовь.
Индонезийский марксист Тан Малака, выступивший на одном из первых съездах Коминтерна за союз коммунизма с исламизмом, в своей работе "Мадилог" ("Материализм, диалектика, логика") за 1943 г., в главе VII "Обзор при помощи Мадилога". "Верования", в начале раздела "Верования Западной Азии", пишет: "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам. Все 3 они в общем называются монотеизмом, могуществом бога. Иудаизм ограничен исключительно пределами еврейской нации, в то время как христианство и ислам оба исповедуются несколькими нациями во всём мире, сотнями миллионов человек. "То, что я имею в виду под верованиями Западной Азии, это иудаизм, христианство и ислам.
Миди, фантастика с элементами фэнтези. Далекое будущее, люди освоили ближний космос и познакомились со множеством разумных существ, похожих и непохожих на людей, проживающих в галактике, космические войны и другие малые и большие конфликты остались позади и наконец-то, разделив захваченные трофеи, земляне начали осваивать дальние галактики.
С приходом нового правителя штата Морес, все вокруг начало меняться - начинают устанавливаться новые моральные нормы, правила поведения и приличия, а так же новые ограничения для тех, кто недостаточно умен или чистокровен. Людей начали косвенно выгонять из своих родных домов путем давления и расизма. Всеобщее возмущение и забастовки быстро разгоняли, а виновных сажали за решетку. Людям нужен тот, кто зажгет огонь невероятной силы, который никто не сможет погасить. .
Спустя пять лет Академию Флос Петал допускают до участия в Стихийных играх среди подростков. Кристиан Картер, не медля, поддерживает эту задумку и подает свое заявление на участие, совершенно не догадываясь, во что выльются обычные соревнования среди детей. Альтатония начинает показывать свои более темные стороны, намекая на то, что тут может стать небезопасно как для него, так и для всех людей.
За двенадцать лет жизни несправедливый и жестокий мир сильно надоедает, особенно когда единственный родной человек — твоя сестра. Кристиану повезло — ему выдался шанс уйти в новый, более фантастический мир, который, казалось бы, ждал его все это время. Хербу, их культура и странности, магия, новые знакомства, а также много тайн и секретов, которые Альтатония прятала от них на протяжении многих лет — все это им предстоит узнать на первом году обучения.
А что бы вы сделали, найдя в своём доме тетрадь с чьими-то мыслями? Естественно прочли бы. Вот и герой рассказа не удержался и сам не заметил, как привязался к чужим записям. Но дневник оказался не так прост…