Мертвая хватка - [33]

Выследить Эмиля оказалось проще простого. А дальше – легко и изящно Тасита «заперла» его машину на парковке и ушла за покупками. По возвращении выслушала, отчаянно хлопая глазами из-под густой челки, что думал о женской логике и умении парковаться разъяренный мужчина. Через пять минут Эмиль уже как миленький предложил даме примирение за чашкой кофе.

Он скучал в этой дыре. Без столичной суеты, без постоянной работы, общения, к которому привык. Дурел от безделья и тоски. Ну как не клюнуть на очаровательную и растерянную Таситу?

Виктор читал очередной отчет и морщился, видя за сухими строчками то, что происходило в доме у Эмиля. Смятую постель, разгоряченную, раскрасневшуюся девушку, чье прекрасное тело бордельный барон пользовал в самых затейливых позах. Познания и фантазия этого червяка были более чем многогранны.

В пятницу помощник прокурора Коннор встретился с Таситой на конспиративной квартире. Восстановил в памяти все прочитанное в ее отчетах. И несколько раз наотмашь ударил женщину по лицу. Так, чтобы остались синяки. Кровоподтеки. И чтобы скрыть их можно было только под самыми большими темными очками.

Она знала, на что шла. Знала, что он с ней сделает.

А Виктор знал, что дальше сделает Эмиль. Привыкший к тому, что у него даже в этом захолустье есть горячая подружка, барон возмутится – внезапно оказавшись без порции сладкого. Побесился, пометался по пустому дому, а затем начал выяснять, кто посмел обидеть его женщину. Его. Личную. Женщину.

Виктор методично давил на само слабое место сутенера. Привычку защищать свое добро. Видеть в людях ценное имущество, собственность. За порчу которого требовалась компенсация. И никакой статус «бывшего парня» не давал права портить это имущество бесплатно!

Расчет оказался верным: на роль «бывшего» был назначен, а точнее, списан давно вставший поперек горла местный делец из числа мелких паскуд, которых хрен поймаешь, а к суду и вовсе не привлечешь. Списание прошло без угрызений совести: год назад мужик неосторожно сел на черный лотос, и так прочно, что жить ему оставалось, пожалуй, не больше месяца. По крайней мере, умер он быстро – от одного меткого выстрела в голову, а не в мучительной агонии от токсического поражения, как это обычно бывает с «цветочными наркоманами». Виктор счел, что оказал покойному услугу.

Эмиль был глуп. И излишне любопытен. Поэтому не просто принял, а съел с аппетитом то, что красавица Тасита скормила ему большой луженой ложкой. А именно – документы, которые она обнаружила в квартире якобы «бывшего». В этих документах хоть и косвенно, но упоминался ее нынешний кавалер. Точнее, говорилось, что столичный мэр решил устроить тотальный «перезапуск» сети борделей, меняя неугодных криминальных баронов на более лояльных и сговорчивых из провинции. Ну и предлагалось обсудить детали. Тасите оставалось только усилить чувство доверия и приправить вранье страстным сексом, чтобы недалекий баронишка полностью отключил голову.

У подыхающего от информационного голода сутенера, конечно же, нашлись желающие подтвердить информацию: тем же вечером на столе у Эмиля лежали якобы украденные из судейского архива документы: фотографии из мотеля и подробное описание «особых поставок», о которых стало известно охранке. Под бароном начала гореть земля. Еще два дня понадобилось, чтобы убедиться: запись была подлинной. Этот сучоныш де Гайос сдавал своих! И все эти хреновы проверки – его рук дело!

Тасита не без удовольствия сообщила Виктору, что в особняке в тот вечер случился адский погром. А затем угомонившийся Эмиль начал действовать.

Оперативной группе оставалось только отследить момент похищения мэра. И молиться пресветлым богам, чтобы в этот раз тоже не просчитаться. С горячей головы этого идиота Эмиля станется обойтись с де Гайосом так же, как с тем бедолагой-дельцом. Не особо разбираясь в подробностях.

Триединая империя, Джалан

Район Старый порт

В ангаре было темно и холодно, несмотря на летнее время. Снова прикованному к стулу мэру де Гайосу было очень неуютно: напротив него стоял Эмиль в сопровождении троих громил.

- Что происходит? Я не понимаю! – верещал чиновник.

- Ты рассказал охранке о своих тайных увлечениях?

- Рассказал! – не стал отпираться де Гайос. Если Эмилю это известно, врать было себе дороже. - У меня не было выбора!

- Выбора не бывает только у трусов, - меланхолично проговорил Эмиль. - А тебе говорили, сходи к врачу, полечи голову.

- Я тебе мало платил? – взъерошился мэр, сложив два и два. Он, в отличие от сутенера, был далеко не глупым. Поэтому быстро понял, что претензия у Эмиля может быть только одна: какого черта на стол имперской охранке попали снимки не только запрещенных забав, но и доказательства того, что небольшой бизнес барона к этому причастен напрямую. Тот, конечно, рассчитывал откупиться: среди его клиентов встречались всякие люди, и служба в департаменте правоохраны – не показатель идеальной чистоты нравов. Но Эмиль нервничал. И де Гайоса это начало пугать.

- Ты отплатил мне самой обидной монетой, Мартин, - сокрушенно покачал головой Эмиль. - Я вынужден скрываться в этой крысиной норе, потому что в столице меня взяли за яйца. И я долго не мог понять, кто это такой умный.