Мертвая голова - [36]

— Вы опоздали, — угрюмо сказал Колотилов федералам, которые даже не успели еще выйти из гондолы.

— Кто это был? — спросил Сергеев.

— Клещ и Жан-Поль, — ответил Колотилов, переведя взгляд с федералов на пробитые и набирающие воду катера.

— Они забрали криоконтейнер? — спросил Сергеев на всякий случай, хотя и понимал, что — да, конечно, забрали.

И лейтенант Колотилов это подтвердил. Он кивнул и вновь посмотрел на федералов — сначала на Иванова, потом на Сергеева.

— Скажите мне, что такого ценного в этом долбаном криоконтейнере? — потребовал он.

— Голова Марка Копфлоса, — ответил Иванов.

— Ах вот оно что, — сказал Колотилов. — И вам, значит, позарез нужна эта голова?

— У нас есть приказ… — начал Сергеев.

— У вас есть приказ, у них, наверное, тоже, — зло перебил его Колотилов. — Они убили одиннадцать наших из-за проклятой мертвой башки. Принесите мне головы этих двоих ублюдков, иначе я вас не выпущу из города с головой Копфлоса.

— Вы не можете нам приказывать, — возразил Сергеев.

— Могу, — отрезал лейтенант Колотилов. — Теперь я здесь главный.

Ничего не ответив милиционеру, Сергеев повернулся к гондольеру, сказал:

— Гостиница «Европейская». Как можно быстрее.

Гондольер молча отчалил и приналег на весло.

— Запомните, что я сказал! — крикнул лейтенант Колотилов вслед гондоле. — Две головы за одну!

В номер 1010 федералы тоже пришли слишком поздно. Дверь номера была прикрыта, но не заперта. Иванов толкнул дверь кончиками пальцев левой руки, держа в правой пистолет. Сергеев стоял сбоку и немного позади, также с оружием наизготовку. Стрелять здесь было не в кого, здесь уже всех перестреляли. Клещ лежал на полу навзничь, разбросав руки и ноги, и смотрел в потолок остановившимся взглядом, с левой стороны груди его рубашка была красная от крови. Жан-Поль лежал ничком, поджав под себя руки; он еще был жив и тихонько сипел простреленным легким. Сергеев склонился над ним и осторожно перевернул на бок.

— Жидовка, — прохрипел Жан-Поль. — С-сука…

Он захрипел громче, забулькал, и кровь пошла у него из горла.

Сергеев распрямился, взглянул на Иванова.

— Профессионально сработано, — сказал Иванов. — Она подкараулила их здесь, двумя выстрелами уложила обоих, забрала криоконтейнер и не забыла собрать стреляные гильзы.

Дверь номера 1020 была заперта на ключ. На этот раз Иванов не стал мудрить с отмычками, просто высадил дверь ударом ноги, пригнулся, прыгнул вперед, перевернувшись через голову, и почти уткнулся лицом в красивые коленки Марии Залмансон. Сергеев, вошедший следом, понял, почему Мария не стреляла по ним, у нее просто не было такой возможности. Она сидела в кресле, накрепко примотанная к нему клейкой лентой, у нее даже рот был залеплен скотчем. Иванов, поднявшись, бесцеремонно отодрал кусок ленты с губ Марии.

— Поц! — выплюнула Мария, скривив личико.

Иванов пропустил оскорбление мимо ушей.

— Где криоконтейнер? — деловито спросил он.

— Его взял этот шмак фон Дрост, — ответила Мария Залмансон, извиваясь в кресле словно змея. — Снимите с меня эту дрянь.

— Извини, дорогая, но нам некогда. — Иванов снова заклеил Марии рот, а, выходя из номера, помахал ей рукой. — Счастливо оставаться.

Берндта фон Дроста в номере 1022 федералы не обнаружили, нашли лишь криоконтейнер марки «Бош», по-прежнему стоявший в холодильнике. Этот криоконтейнер был пуст.

— Блин! — сказал Иванов, разочарованно грохнув чудо немецкой техники на пол. — Где теперь искать этого фон Дроста?

Сергеев удрученно развел руками.

— Не знаю.

— Никаких идей?

— Абсолютно никаких.

— Тогда поехали в свою гостиницу, — решил Иванов.

— Что нам там делать? — спросил Сергеев.

— А здесь что делать? — ответил Иванов вопросом на вопрос.

— Ну, не знаю, — сказал Сергеев. — Надо хоть Марию Залмансон сдать куда следует.

— Кому она нужна? — отмахнулся Иванов. — Колотилов ей только спасибо скажет — за Клеща и Жан-Поля.

Сергеев вздохнул, зафутболил немецкий криоконтейнер в угол и сказал:

— Ладно, поехали.

Сидя в гондоле, Иванов уныло размышлял о том, какие убедительные доводы нужно вставить в отчет, чтобы оправдать свою неудачу. Сергеев напряженно пытался изобрести способ перехвата фон Дроста, но у него ничего не изобреталось. Гондольер пел баркаролу, известную с незапамятных времен:

— Кто весел — тот смеется,

Кто хочет — тот добьется,

Кто ищет — тот всегда найдет.

«Вранье, — хмуро думал Иванов. — Вот я, например, ищу-ищу, гоняюсь за проклятой башкой Копфлоса — и что же? Да ни хрена!»

Гондольер подвел лодку к причалу гостиницы «Балтика». Сам администратор гостиницы выбежал на причал встречать федеральных агентов; он сиял, словно новенький рубль.

— Спешу вас обрадовать, — с широкой улыбкой сообщил администратор. — Ваш катер нашелся.

— Да хрен с ним, с катером, — сказал Иванов, переживавший утрату головы Копфлоса.

— Катер? — переспросил Сергеев, оживившись. — Тот самый катер? Где?

Иванов с опозданием сообразил, что где катер — там и фон Дрост, а где фон Дрост — там и голова Копфлоса.

— Портье, тот, что позволил забрать ваш катер, живет на улице… — начал рассказывать администратор.

— К черту портье! — рявкнул Иванов.

— Где катер? — страшным голосом проревел Сергеев.