Мертвая голова - [16]

– Все самое прекрасное в этом мире должно принадлежать мне, – прошептала Фанабер и отняла руки от ошейника – белый глаз на нем больше не сиял.

– Флинн, беги!!! – От испуганного крика Хольды задрожал воздух.

И Флинн побежал. Он развернулся и так быстро помчался, точно хотел опередить свет, испускаемый звездами. Его кожаная куртка надулась парусом, а подошвы кроссовок с таким гулом опускались на стеклянный пол, что эхо, наверное, разносилось по всему древнему космосу. Флинн представлял себя кометой, летевшей к своей звезде: какая-то сила тянула его вперед – подальше от свихнувшейся Фанабер. Не сбавляя темпа, он сорвал с груди заколку-бабочку и спрятал ее во внутренний карман куртки. Никто и никогда не отнимет у него частичку Кейти! Она навеки останется с ним.

Он не смел оглядываться, но в глубине души надеялся, что Фанабер давно отстала. Хрупкая надежда рухнула вместе с ним: Флинна так сильно прижало к полу, что он услышал хруст собственных костей.

Фанабер сидела на его спине, заливая ее мерзкой слюной: капли гулко ударялись о кожаную куртку. Девушка опустила голову, и ее тяжелое дыхание ударило в его шею, вызвав дрожь, которая скользнула вниз и страхом поселилась в животе. Резким движением Фанабер развернула Флинна к себе лицом и нависла над ним. Черные слюни стекали на его щеки, обдавая ледяным холодом.

– Зря, зря, зря, – повторяла она. – Зря ты не отдал то, что должно принадлежать мне. Теперь я заберу это силой. – Фанабер замолчала и улыбнулась, но вскоре ее лицо исказилось от ненависти, и она прокричала: – Заберу вместе с твоим сердцем!!!

Рука Фанабер легко погрузилась в грудь Флинна, как будто раскаленный нож в масло. Он задохнулся от боли: острые ногти впились в его сердце, которое сделало еще пару слабых ударов, а потом обмерло, точно маленькая, беззащитная птичка в когтях ястреба.

– Ты полное ничтожество. – Холодный шепот Фанабер раздался у самого уха Флинна. – Ты – никто. Ты никому не нужен, ты недостоин видеть этот мир. Я выцарапаю твои глаза, но сначала вырву твое сердце.

Его тело словно покрылось каменным панцирем: он все понимал и чувствовал, но не мог пошевелить и мизинцем. Фанабер сильнее сжала руку и дернула ее на себя, выбив из Флинна протяжный стон. Послышался треск – наверное, несколько ребер сломалось, – но сердце так и осталось на своем законном месте. Фанабер раздраженно зарычала, сделала еще одну попытку, а потом с визгом вытащила руку и начала на нее дуть: посреди ее ладони был ожог в форме бабочки.

Сердце Флинна неуверенно забилось, и его тело опять стало послушным. Он, преодолевая боль от разбушевавшегося в груди пожара, оттолкнул от себя Фанабер. Она кубарем покатилась вперед, но, быстро вскочив на ноги, угрожающе зашипела и снова приготовилась напасть на Флинна. Согнув спину, Фанабер ринулась на него, но внезапно остановилась и удивленно посмотрела на свой живот, из которого торчала сияющая стрела. Черная корона упала с ее головы и растворилась. Глаза Фанабер закатились, и она грохнулась на пол, сотрясая древний космос раскатистым эхом.

7 Нить мертвеца

Голос Хольды пробивался сквозь пелену боли, и Флинн уцепился за него, чтобы не сорваться в бездну беспамятства. Он не различал слов: все они превратились в жужжащий рой из отдельных звуков, который влетал в его голову и тут же вылетал обратно, не оставляя после себя ни капли смысла. Флинн попытался открыть веки, но они будто срослись. Весь его мир сузился до невыносимой боли, захватившей каждую клеточку тела, и неразборчивого шепота Хольды.

Резкий вдох расправил легкие, и Флинну захотелось закричать, как новорожденному, но крик застрял в районе кадыка и обернулся кашлем.

– Наконец-то оклемался, – сказал Граф Л совершенно безмятежным голосом.

Распахнув глаза, Флинн увидел, как в чернильном океане над головой вальяжно плавали звезды: одни сбивались в плотные стайки, а другие, наоборот, предпочитали сиять в полном одиночестве. От яркого света захотелось зажмуриться, но он боялся, что тогда сознание снова попытается отключиться.

– Мы уже хотели тебя землей забросать, – опять заговорил Граф Л. – Я понимаю, что умирать для тебя дело далеко не новое, но не превращай этот процесс в привычку. У нас звездной пыли не хватит, если ты будешь каждый день отдавать концы.

Флинн открыл рот, но вместо ответа из него вырвался болезненный стон. Он повернул голову, и хруст позвонков врезался ему в уши.

Граф Л сидел на стуле и дымил кальяном со сплетнями, который покоился рядом, на маленьком пуфике. Флинн лежал на кровати в комнате без потолка. Он хотел рассмотреть ее получше, но от каждого движения плыло перед глазами, поэтому он решил оставить это занятие на потом: когда душа прекратит попытки отделиться от тела.

– Я из-за тебя, между прочим, не успел отнести вещи в прачечную, – с упреком продолжил Граф Л. – Ну и как следить за порядком, если вокруг одни болваны? Только подумаешь, что все у тебя под контролем, что ни одна пылинка не ляжет там, где чисто, как нате вам – целая гора проблем. Разгребай как хочешь. Хольда, солнце мое, поведай мне как на духу, каким таким волшебным образом Фанабер смогла преодолеть гравитацию Хебель?