Мёртвая бабочка - [67]

— Кронос, — тихо прошептала я, касаясь подушечками пальцев своих губ. Кронос был колдуном, интересно, он как-то связан с этими ведьмами?

— Первое предупреждение мы получили в 540 году, когда основная борьба располагалась на территории Средиземного моря большей частью в Романии. Тогда посланницы ведьм принесли нам белых голубок в знак прошения о мире. Они говорили о войне, которая будет длиться не одно тысячелетие и которая приведёт к концу цивилизации и гибели большинства сверхъестественных видов, — на этом месте Константин замолчал и достал из кармана сигареты и зажигалку.

— А что было дальше? — наконец, спросила я, — предводители кланов не вняли словам посланниц?

— Даже более того, они убили девушек, прежде надругавшись над ними, и отправили головы их жрицам. На следующий год над Романией разразилась эпидемия чумы, длившаяся больше полувека и опустошившая почти все страны Средиземноморья. Тогда, вампиры, чувствуя приближающийся голод, устремились в Европу, за ними последовали и остальные. На долгие годы Средиземноморье был населено только людьми. Оказавшись в Европе, вампиры первое время пытались жить мирно. Многие мелкие кланы объединялись с более крупными, тогда же вампиры предприняли первую попытку захвата власти среди людей. Пользуясь своими способностями, мы проникали в высшие слои человеческих государств. Аккуратно и осторожно, вампиры поделили Европу на зоны своего влияния, а кланов стало восемь. Некоторые, из которых были мультикланами, так как к ним присоединились представители других видов.

— Как они назывались?

— Самый могущественный клан, к которому мы принадлежим, был назван «Primum Sanguine» в переводе с латинского «Первая кровь» и располагался на территории современной Испании и Португалии и часть королевства Франции. Согласись это приличная территория. В состав нашего клана входили несколько стай оборотней, семьи инкубов и суккубов, колдуны и ведьмы, провидцы и разные представители демонов.

— Извини, что перебиваю, но ты только послушай, что говоришь! Знаешь, я не слишком религиозна и не обладаю должным фанатизмом, но твои слова о прошлом «нашего» клана… я чувствую себя каким-то новоявленным монстром, представителем тьмы! — нервно воскликнула я и всплеснула руками, — я просто не могу почувствовать себя частью этой истории!

— София, я говорю тебе правду. Сильную правду о нашем прошлом…

— А как в эту правду вмещается то, что ты собираешься продать меня? Может мой будущий «хозяин» будет принадлежать другому клану, тогда что?

— Кланов больше нет, и никогда не будет. Если история приведёт к новой войне — возникнут новые кланы, не имеющие никакого отношения к прошлым. А теперь дай мне договорить. Я не хочу углублять в подробности каждого клана, об этом ты сможешь прочитать в книгах, которые хранятся в моём поместье, но основы ты должна услышать от меня лично. Пойми, это очень важно для тебя.

— В каком месте? — иронично спросила я, — какое мне дело до событий тысячелетней давности?

— Это поможет тебе в современном мире. Также ты узнаешь, как окончилась война, как возник Великий Совет Теневого Мира. И поймёшь причины, почему вампиры не правят миром в открытую.

— И, слава богу, — сквозь зубы пробормотала я.

— Так ты будешь слушать?

— Продолжай! — взмахнула я рукой.

— Бессменным главой клана был вампир по имени Ромул, его советники — Грациан и Октавия. До сегодняшних дней дожила лишь последняя, Ромула скосила серая тоска, а Грациан умер от руки охотника.

— Что такое серая тоска? — тут же насторожилась я.

— Усталость от жизни. Чаще всего ею заболевают самые сильные из нас. Те, кто прошли сквозь тысячелетия, кто столетиями терял близких, кто пережил свою эпоху так давно, что никто уже не помнит о стране его рождения. Болезнь протекает медленно и в душевном плане мучительно, так как вампир не может избавиться от депрессии — его не прельщают чудеса жизни, ничто уже не способно удивить. Кровь перестает быть такой яркой и сладкой и утекает сквозь пальцы. Чувства притупляются, оставляя лишь бесконечный холод и тьму. В конечном счете, вампир полностью лишается контакта с внешним миром и в результате его убивают. Или же он сам молит о смерти.

— Звучит как-то очень страшно, — испуганно прошептала я, — откуда ты знаешь, что чувствует вампир, поражённый этой болезнью?

— Мой создатель умер от этой болезни, — отстранённо ответил он, — и как я уже говорил, этой болезнью болеют лишь сильнейшие из нас. Редкий случай, когда от неё умирает слабый.

— Почему так?

— Всё дело в силе, как ты знаешь, с годами вампир становиться сильнее. А если он изначально одарён каким-нибудь талантом, можешь себе представить, насколько сильным он станет спустя тысячелетие? Такая сила приводит к отсутствию врагов и скуке. Смерть от них ускользает, становится невообразимо далёкой. И тогда приходит тоска.

— То есть эта болезнь не имеет под собой физическую основу, она более духовного плана?

— И да, и нет, — задумчиво молвил Константин, — серая тоска лишь проявление смерти в природе. Ничто не вечно, запомните мои слова, София. Наше счастье и отличие от людей в том, что у нас есть возможность выбора, когда умереть. И если мы будем осторожны, то этот выбор произойдёт многие столетия спустя, тогда как люди вынуждены умирать в расцвете духовных лет, заключёнными в дряхлые тела.