Мерси, камарад! - [21]
— Он работает в штабе, потому что еще не совсем оправился от ранения.
— А где он сейчас служит?
— Где-то на побережье Атлантики или же пролива.
— Это тысяча четыреста километров по воздуху.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Хочу сказать, что эти бумаги как можно скорее необходимо отправить обратно.
— А если там их уже хватились?
— Тогда все пропало!
— Это какая-то страшная ошибка, недоразумение…
— Ошибка? Да это сразу же будут рассматривать как измену родине. Тем более что речь идет о части, находящейся на переднем крае, — сказал Рорбек, а про себя подумал: «Стоит только наступить счастливой минуте, как несчастье тут как тут, оно находит тебя за тысячу километров». — Удивляюсь, как такое письмо могла пропустить военная цензура?!
— А если она его уже читала?
— Тогда полевая жандармерия, СД или гестапо давно сцапали бы тебя. — Ганс взял руку девушки, чтобы хоть несколько успокоить ее, притянул Мартину к себе и почувствовал, что щеки ее были холодны как лед. — Если мы отошлем документы обратно почтой, их наверняка вскроют. Значит, этот способ отпадает. — Ганс задумался и продолжал: — Отыскать место расположения воинской части, номер которой известен, дело не такое уж трудное. Где можно узнать? В вышестоящем штабе. В штабе дивизии? Вряд ли. Правда, у Круземарка есть связи. Значит, можно поговорить с ним. Но кто это сделает? Например, подполковник Мойзель. Подожди, нужно как следует подумать: Альтдерфер почти целый год был на Восточном фронте начальником штаба у Круземарка. Если вообще кто-нибудь рискнет подойти с таким вопросом к Круземарку, так только Альтдерфер!
«Тот самый Альтдерфер, — подумал Ганс, — который так старался добиться благосклонности моей Мартины!»
Рорбек еще раз все обдумал. Оставалась одна-единственная возможность — довериться обер-лейтенанту Эйзельту, человек он вроде бы порядочный. Он поговорит с Альтдерфером. А дальше? Дальше кто-нибудь позвонит этому майору Пфайлеру и успокоит его, скажет, что документы не пропали. Только после этого их можно будет отослать по почте обратно, как якобы засланные не туда, куда нужно. Только тогда брат Мартины выкарабкается из этой пропасти. Это настоящая пропасть: за такие вещи — военный трибунал, и без особой волокиты к стенке. А что же будет с Мартиной? С ней поступят так же, как и с ее братом, в лучшем случае она угодит за решетку.
Мартина внимательно смотрела на Ганса, когда он начал излагать ей план действий. При упоминании об Альтдерфере она сразу же вспомнила его потные руки, когда он обнимал ее во время танца, чувствовала на своем лице его неприятное дыхание… Это было тогда, на вечере в замке. После того он два раза звонил ей по телефону, просил о встрече. Она нашла какую-то причину и отказалась… А теперь? Мартина почувствовала, как холодок пробежал у нее по спине.
Время летело быстро. Ганс Рорбек твердо решил на следующее утро переговорить по этому делу с обер-лейтенантом Эйзельтом.
Обратно возвращались уже вечером. В темноте маленькие улочки города казались еще более извилистыми и пустынными. На небе светила луна, разбросав по земле пугающие тени. Далекая гряда Пиренеев слилась в сплошную темную стену.
Мартина во всем положилась на Ганса, решив — будь что будет.
Расстались они на темной улице Нарбонна.
По дороге в часть Рорбек еще раз пытался все хорошенько обдумать, но никак не мог сосредоточиться — в голову лезла всякая ерунда. «Здесь, на побережье, почему-то недооценивают коньяк и пьют более легкий арманьяк. Жителям выдают по сорок граммов табака в месяц. А когда кто-нибудь из немцев пытается кому-либо из местных жителей подарить что-нибудь, тот отказывается, говорит: «У нас это не принято!» Большинство бойцов из интернациональных бригад бежало из Испании именно сюда. Здешние теплые ветры несколько развеяли наше мрачное настроение, в котором мы вернулись с Восточного фронта. Альтдерфер — мерзавец. Он меня, конечно, выслушает, но за обещание что-то сделать потребует слишком большую плату. Чего доброго, еще начнет запугивать и шантажировать…»
В эту минуту радиотехник Ганс Рорбек вдруг почувствовал, что любовь Мартины ему дороже всего на свете. И в то же время у него появилось смутное ощущение, что он видит ее в последний раз.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Да, господин Пфайлер, история эта, прямо надо сказать, мрачная. Очень мрачная. — Курт Дернберг посмотрел на свет через стекло бокала, а затем залпом осушил его.
— Вы могли бы мне этого не говорить, я и сам понимаю. — Пфайлер выпустил изо рта клуб дыма и снова затянулся сигарой.
Штурмбанфюрер службы безопасности был сама заносчивость.
— Вам одновременно повезло и не повезло в том, что вы подчинены непосредственно дивизии, так как это значительно сужает круг лиц, которым известно о случившемся. Это, откровенно говоря, позволило и нам узнать о происшедшем за столь короткий срок. Поэтому мы и имеем возможность помочь вам. — Дернберг осклабился.
— Понимаю, — произнес командир артдивизиона.
Дернберг наполнил свой бокал.
— Самое слабое звено во всей этой истории отнюдь не ваш капрал, нет. Это звено вы сами, господин Пфайлер. Парня можно поставить к стенке, и все. А что делать с вами? Привлекать к ответственности за отсутствие бдительности? Или за небрежное хранение военных документов, содержащих военную тайну? Вы представляете, что это такое! Ведь вы кадровый офицер. Ваша репутация однажды уже была слегка подмочена. Под Смоленском вы безо всякой необходимости подорвали орудия своего дивизиона, не так ли? — В голосе Дернберга, вроде бы мягком и дружеском, чувствовались нотки жестокости.
Роман известного писателя Германской Демократической Республики представляет собой третью книгу тетралогии о событиях, развернувшихся в годы второй мировой войны.Опираясь на богатый фактический материал, автор в художественной форме раскрывает решающую роль Советского Союза в разгроме фашизма, повествует о великой освободительной миссии советских воинов в Великой Отечественной войне 1941–1946 годов.Читатель вновь, встретится с полюбившимися ему героями романов «Красный снег» и «Мерси, камерад», которые были изданы Воениздатом соответственно в 1966 и 1972 годах.Роман рассчитан на массового читателя.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.