Мерседес из Кастилии - [31]

Адмирал и дон Луи были неразлучны.

В субботу вечером, оставшись одни на юте, они говорили о положении дел эскадры, и дон Луи спросил:

— Вчера вечером с «Нинньи» вам делали какое-то сообщение; меня тогда не было подле вас. Что они сообщали вам, я хотел бы знать?

— Пустяки, — отозвался Колумб, — их матросы видели двух птиц такой породы, которая, как известно, никогда не удаляется далеко от берега, и потому у них явилось предположение, что где-нибудь поблизости должна быть земля. Весьма возможно, что где-нибудь есть тут остров, но мы не можем уклоняться от нашего пути, чтобы разыскивать в океане мелкие острова, когда имеем целью целый материк.

— Ну, а положение стрелок что говорит?

— Да все то же. Замечается некоторое усиление уклонения; но меня страшит, какое это произведет впечатление на экипажи судов, когда они узнают об этом.

Громкий крик вахтенных матросов прервал их разговор. Яркий свет залил вдруг все три судна и океан на значительном протяжении; большой огненный шар, пролетев по небу, упал в море. То был крупный метеор, явление, известное даже и в те годы просвещенным людям, но казавшееся чем-то сверхъестественным темному народу.

Колумб, конечно, знал, что метеоры — явление нередкое, особенно в этих южных широтах, но матросы поспешили истолковать его: одни — как предвестие удачи и благополучия, другие — как предвестие беды и несчастья.

Флотилия Колумба продолжала итти вперед все дальше на запад. Ветер попеременно то усиливался, то ослабевал, однако, ни разу не принимал угрожающего характера. Полагая, что идут прямо на запад, они, благодаря уклонению магнитной стрелки компаса, шли скорее на юго-запад, постепенно приближаясь к области пассатных ветров, а течение незаметно относило их еще более в эту сторону.

Шестнадцатого сентября был день воскресный. Погода стояла великолепная. Все три судна эскадры подошли близко друг к другу. Марсовые на всех трех судах с радостными возгласами указывали на океан, а спустя немного маленькая эскадра вышла в густо покрытое пловучей травою пространство в несколько миль протяжения. Матросы приветствовали эту пловучую траву, как несомненный признак близости земли, и радовались шумно, как дети. Кроме травы, матросы вскоре заметили и множество рыб «тунцов» или «тумаков», крупную рыбу, которую им посчастливилось даже изловить или забить баграми. Даже самые угрюмые из матросов и те обнимались с товарищами, принимая участие в общей радости.

— Как вы думаете, сеньор Христофор, трава эта действительно доказывает близость земли? Неужели мы в действительности недалеко от Индии? — спросил дон Луи.

— Нет, эти люди ошибаются, — сказал Колумб. — Аристотель говорит, что судно, вышедшее из Кадикса и занесенное сильными ветрами далеко на запад, встретило в море громадное пространство, покрытое травами, среди которых плавало множество тунцов; древние полагали, что эти рыбы лучше видят правым глазом, чем левым, потому что при прохождении Босфора, где они проходят целыми стадами, эти рыбы постоянно держатся, направляясь в Понт-Эвксинский[37], правого берега, а возвращаясь, — левого берега. Что касается меня, я не рассчитываю еще встретить здесь землю.

Суда продолжали итти вперед со скоростью пяти миль в час, раскидывая на своем пути пловучую траву, местами сбившуюся весьма густо, но все же не настолько, чтобы препятствовать движению судов[38].

Так как ветер продолжал быть благоприятным, и море было тихо и гладко, как озеро, то все три судна держались очень близко одно к другому. На другое утро, семнадцатого числа, Мартин-Алонзо Пинсон дал знать рулевому «Санта-Марии», что он и кормчий «Нинньи», брат его Винцент-Янес, намерены произвести измерения, когда солнце достаточно склонится к закату, чтобы проверить точность магнитных стрелок их компасов, и что желательно было бы, чтобы эта проверка была произведена одновременно на всех трех судах.

В то время, как шли эти переговоры, Колумб и дон Луи отдыхали в своей каюте. Санчо, слышавший переговоры, незаметно прокрался в адмиральскую каюту и разбудил адмирала.

— Сеньор адмирал, — сказал Санчо, — все кормчие на палубе и готовятся произвести измерения солнца, выжидая только, чтобы оно опустилось достаточно низко. Как только выяснится, что магнитные стрелки уклонились в сторону, можно опасаться серьезных волнений среди экипажа, так как всякий моряк верит в свой компас, как прелат в свой требник. Сейчас наши люди в хорошем настроении, но как только они узнают о компасе, — прощай все их спокойствие и миролюбие!

Минуту спустя и адмирал и дон Луи были уже на палубе. Кормчие, видя, что адмирал не собирается прибегнуть к помощи своего компаса и своей астролябии, остались довольны, чувствуя себя польщенными доверием адмирала, который этим показывает, что вполне доверяет их знаниям. Раньше других окончил свои вычисления Мартин-Алонзо, а Колумб, стоя на юте «Санта-Марии», увидел, как этот опытный старый моряк со смущенным видом переходил от одного компаса к другому, и спустя несколько минут шлюпка с «Пинты», с одной стороны, и с «Ниньи», — с другой, почти одновременно пристали к адмиральскому судну, и оба кормчие, поднявшись на борт адмиральского судна, поспешно направились к Колумбу.