Мерсье и Камье [заметки]

1

Принято считать, что фамилии персонажей Беккета — особенно Беккета до «Годо» — чаще всего значащие, и что это важно для правильного понимания его сочинений. Так что придется каждую проверять. Относительно Мерсье и Камье результаты таковы: Camier по-английски в точности не значит ничего, а отсылать может разве что к широчайше употребительному глаголу to come во всем спектре значений от тривиального «приходить» до тех, что связаны с эякуляцией и оргазмом. Mercier может корреспондировать с английским Mercy — милосердие, по-французски-же Mercier — продавец галантереи, и герой поговорки a petit mercier petit panier, близкой по смыслу к русской «по одежке протягивай ножки». Если существует еще и «низовое» французское значение, то, по логике вещей, оно должно быть связано с подглядыванием за переодевающимися женщинами, фетишизмом — но тут уже домыслы переводчика. Как бы там ни было, никакой добавочной краски последующему повествованию «нагруженность» имен двух главных персонажей не придает. И посему, вместо того, чтобы предлагать читателю удерживать в голове какую-нибудь монструозную, и притом весьма сомнительную, конструкцию типа «Галантерейщик и Спускалкин», волевым решением объявим эти две фамилии не намекающими ни на что. Другое дело, что их крепко соединяет друг с другом созвучие, явно характерное именно для комической пары, и тут аналогию искать недолго: Пат и Паташон, тем более что и комплекция у наших героев соответствующая. Но мне почему-то на ум приходят Горбунов и Горчаков из Бродского, только без наших длиннот и согласного косноязычия. Мерсье и Камье, Мерсье и Камье…

Кстати, два романа спустя Неназываемый-Червь-Махуд определит Мерсье и Камье как «псевдопару».

«"Ненасытная тоска по губным звукам", — произносит пресмыкающийся персонаж, речь которого звучит со страниц "Как это?" (роман Беккетта, опубликован по-французски в 1961-м, по-английски в 1964 году — М.Б.). Тоска, которую Моллой и он на секунду унимают, лупя губами слово "мама" и как бы опять сося материнскую грудь. Вот почему от Моллоя можно услышать слова: "Я отправился к маме. Время от времени я звал маму, просто чтобы приободриться", — и вот почему упомянутый слизняк ничтоже сумняшеся поясняет, что выслеживает в своей речи любое соединение губных, только бы спепить губы, "миг, когда я, всегда лишенный такой возможности, сумею произнести слово "мама", "мамуля", услышать эти звуки, обмануть свою ненасытную тоску по губным, начав с них, с этих самых слов". Именно с них его слово — лепет, двугубое чмоканье — и начинается. Ими же, последней буквой в именах его аватар, оно и заканчивается. "Бем Пем единственный слог "м" на конце остальное неважно".

Вот из-за этого односложного слова, этого двугубого и в первую — как и в последнюю — очередь различимого звука мы и спрашиваем себя, не акронимы ли большинство фамилий и имен беккетовских персонажей: все эти его Мерфи, Мерсье, Моллой, Маг (мать Моллоя), Моран, Малон, Макман, Махуд, Мэдди (Руни), а также Сэм, Хэмм, Пим, Бем, Бом, а также — если считать W как перевернутое M, требующее, соответственно, и обратного движения губ, — Уотт, Уорм, Уилли, Уинни. M — отправная и конечная точка любого устного сообщения. Пим, Бем, Бом, Сэм, Хэмм даже могли бы легко навести на мысль, что этот короткий вскрик — возвращенное во всей точности эхо имени самого писателя и что последний вывел себя в виде персонажей, которые мучаются здесь в благодарность за полученное фетишистское сходство. Эхо, допустим, не случайность, но при чем тут начальные M, которые вместо того, чтобы запечатать кричащий рот, напротив, приоткрывают его в жесте сосунка, когда губы как бы ласкают друг друга, тем более что и в случае М, и в случае W все имя целиком звучит как сама нежность, сама музыка? Анекдотическая легкость: трудно удержаться от соблазна, к которому подталкивает сам писатель, и не увидеть в этом M зрительную передачу начальной буквы его подписи — S в его имени до того повалилось на строку, что на первый взгляд его можно спутать с M.» (Людовик Жанвье, «Ключевые слова"», пер. Б.Дубина)

Et cetera, et cetera. Беккет — автор культовый. В литературном смысле этого слова. То есть предоставляет почву, на которой пасется армия комментаторствующих рыцарей пера, плодя тексты и тексты. Некоторые из них задевают. Но настоящий отрывок я привел скорее как типический образец. — Здесь и далее комментарии переводчика.

2

В двух предшествующих абзацах Беккет использовал пять синонимов (слов и идиом) для глагола «прибывать», пять — для «пребывать, ожидая» (причем само слово «ждать» — wait — так и не возникало), семь — для «отправляться, уходить», и пять для существительного «прогулка». Причем текст не срывается в неестественную вычурность и натянутую акробатику. Вот характерный пример «плотности» беккеттова письма — там, где автор ее хочет. Плюс хорошая иллюстрация вообще разницы лексической «массивности» английского и русского языков.

3

Квиконс — здесь: астрологический термин, аспект в 150 градусов. Значение аспекта: повторяющиеся ситуации, связанные с кармой и подобными делами. Астрологическую тему и терминологию Беккет уже эксплуатировал в романе «Мерфи». Из иных значений слова может создавать дополнительные аллюзии следующее: расположение по углам квадрата с пятым элементом посередине, — у католиков эта фигура символизирует, повторяет, расположение ран Иисуса при распятии (руки, ноги, грудь). Через это последнее значение «квиконсы» открывают длинный в «Мерсье и Камье» предметный ряд, общий у Беккета и Джойса. В рассказе «Grace», «Милость Божия» из «Дублинцев», у Джойса возникает квиконс. Иногда создается впечатление, будто Беккетт, сочиняя «Мерсье и Камье», читает Джойса насквозь и дерет у старшего товарища все, что ложится в строку — при полной несхожести характера текстов и с не всегда понятными целями.

А кстати, что это за французский фельдмаршал, сажающий дерево в Ирландии? Отечественные энциклопедии никакого Сен-Руфа, конечно, не знают. (Зато дают замечательный срез совершеннейшей деградации справочных изданий в советскую эпоху. Если первая пост-брокгазовская БСЭ, где главным редактором сперва был Бухарин, чье имя впоследствии в библиотеках с титулов аккуратным прямоугольничком вырезали, а затем О. Ю. Шмидт, предоставляет еще достаточно связный, хотя и не без засилия пролетариата, очерк истории Ирландии, то в последней, брежневской, энциклопедии на ту же тему уже ничего, кроме маниакального бормотания — классовый-колонизаторский-контрреволюционный-мелкобуржуазный… — толком почерпнуть не удается.) Молчит и «Британника». Интернет выкидывает на запросы массу занимательных вещей: от «Гибралтарской энциклопедии прогрессивного рока» до полного перечня придорожных закусочных Нью-Йорка. Франция издавна поддерживала ирландское патриотическое движение — с целью, понятно, навредить Англии. Например, в 1798 году высаживалась в Ирландии французская военная экспедиция под командованием некоего Эмбера — и быстро была разбита. Но командовать такого рода экспедицией мог генерал — никак не фельдмаршал.

Если же и тут проверить имя «на значимость» — можно много чего накопать. В католических святцах два Руфа — Фивский, апостол от 70-ти, и Мецский (ум. ок. 400) (в православных — Руфов пятнадцать). Кроме того, Ruth — это и библейская Руфь. Английское архаически-поэтическое ruth — милосердие, сострадание, жалость, раскаяние, горе, печаль. Английское слэнговое и, скорее, американизм ruth — женский туалет. И наконец, совсем уже американизм ruth — блевать. Вот такое плодотворное исследование. С результатами на любой вкус.

Поищем покуда еще.

4

Беккетт крайне скуп на знаки препинания. По большей части он обходится лишь точкой, запятой и вопросительным знаком. Редки восклицательные знаки и некое подобие отточия — в оборванных фразах, причем двух разных типов. Кавычек и двоеточий не существует. Реплики диалога оформляются красной строкой и запятыми. Пунктуация в английском языке в целом беднее и менее значима, нежели в русском, однако подход Беккета минималистичен и по этим меркам. Придерживаться такой же скупости в русском тексте вряд ли целесообразно. Однако и полностью приводить текст к благообразному в пунктуационном отношении виду тоже не стоит — дух пропадает.

5

Моя подруга, знающая по-русски англичанка, когда я, подозревая, что чего-то в этом абзаце не раскусил, попросил ее разъяснить мне его смысл, минут пять разглядывала буквы, потом покрутила в воздухе пятерней: «Ну это такой… вселенский траханий».

6

На самой подробной карте Дублина, какую только могла предоставить Библиотека иностранной литературы, нет таких мест: ни Сен- (или Сент-) Макариуса, ни Сен-Руфа. Соответственно историческая достоверность фельдмаршала Сен-Руфа начинает вызывать все большие сомнения. Они еще усиливаются, если принять во внимание, что во Франции воинского звания фельдмаршала никогда не существовало. Там были только маршалы. Фельдмаршал — чисто британский персонаж. Беккет, конечно, несмотря на свою общеизвестную эрудицию, с такими тонкостями мог и опростоволоситься — человек не обязан знать все на свете. Однако вот в романе «Моллой» встречается упоминание о нежной подруге героя, которая «была известна под мирным именем Руфь» — и никакого следа фельдмаршала. Совершенный образчик постмодернистской ситуации: приходится прочесть два-три толстых тома, и перекачать добрый гигабайт информации через Интернет, чтобы выяснить, что искал ты — чистый пшик, пустое место.

7

Патрик Сарсфилд (ум. 1693) — один из наиболее популярных ирландских героев. В Ирландии приветствовали восхождение на английский трон короля Якова II в 1685 году. Яков был католик, и с этим обстоятельством связывали большие надежды. Однако в 1688 англичане свергли Якова и предложили трон Вильгельму Оранскому, голландскому принцу. Яков бежал во Францию, но уже в следующем году высадился в Ирландии с французскими войсками, надеясь, что католики поддержат его и помогут ему вернуть трон. Протестанты заявили о своей лояльности Вильгельму и укрепили несколько городов.

В 1690 Вильгельм высадился в Карикфергесе, в графстве Антрим, с большой армией. Война была быстрой и решительной. Яков был разбит на реке Бойн и вернулся во Францию. Ирландцы и их французские союзники продолжали бороться. Но они снова были разбиты, при Огриме, и отступили в Лимерик. Граф Лукана Патрик Сарсфилд защищал город, но когда французская помощь не подошла, он сдался.

Всем ирландским солдатам, которые хотели этого, было позволено оставить страну, и несколько тысяч их отправились вместе с Сарсфилдом во Францию. Многие из них впоследствии завоевали славу на полях сражений в Европе.

Фамилия предводителя французских отрядов, участвовавших в этих войнах, была — Лозен (это все по поводу идентификации фельдмаршала — последние судороги).

8

Возрождение, в Ирландии, в противовес английскому, кельтского языка, сохранившегося к началу XX века лишь в нескольких отдаленных, в основном западных, районах страны — было одним из лозунгов, одной из программ ирландского националистического, патриотического движения, — движения почти такого же убогого, глупого и местечково-провинциального, как и современный русский патриотизм, но также обуревавшего все без исключения социальные слои Ирландии. Националистическая тема важна для Джойса — для Беккета все темы одинаково не- важны, кроме одной.

Любопытно, что вместе с тем в Ирландии, по крайней мере в отдельных местах, сохранялся и консервировался английский язык — так что порой становился диковинным, и в чем-то образцовым для самих англичан. У Джойса в «Портрете художника в юности» Стивен Дедал обсуждает со священником-иезуитом английское слово tundish, обозначающее всего лишь воронку для наливания жидкостей, и совершенно иезуиту-англичанину — как и англичанину современному — неизвестное. Надо полагать, не случайное совпадение, что тот же самый лексический раритет мелькнет чуть позже и в тексте «Мерсье и Камье».

9

Общее место мировой Беккетианы — акцент на том, что Беккет от произведения к произведению движется как бы путем последовательных отказов. Мы находим в его текстах все меньше конкретных предметов, все меньше движения и пространства, все меньше не связанных с речью особенных черт персонажей, — и, наконец, как известно, останется один-единственный рот на сцене, выговаривающий слова. Но интересно, что и первичный набор вещей и ситуаций, от которых Беккет будет далее последовательно избавляться, очень ограничен и легко поддается исчислению. Велосипед, инвалидное кресло на колесах (в нашем романе, правда, его нет), зонт, встреча с полицейским, никогда не оканчивающаяся арестом, сбивший человека автомобиль, смотрение за воду — это все кочует по пьесам и романам Беккета будто бы намерено для того, чтобы поактивнее истираться, тускнеть, быстрее развоплотиться.

«"Мерсье и Камье" — книга о добровольном изгнании, почти таком же, какое избрал для себя и сам Беккет. В то же время роман может быть прочитан как одиссея Беккета и других молодых ирландцев, которые уезжали в тридцатые годы в Париж (неожиданный новый выход на Сарсфилда — М. Б.), надеясь добиться такого же успеха, как их старший соотечественник Джеймс Джойс. Можно здесь усмотреть также изображение двух аспектов личности Беккета. До того, как Беккетт покинул Дублин, его легко можно было узнать на городских улицах по бесформенному, грязному плащу, на много размеров большему, чем необходимо. Ему досаждала возобновляющаяся идиосинкразическая киста (? — М. Б.). После того, как он разбил свою собственную машину, у него были постоянные проблемы с велосипедом. Как-то, будучи пьяным, он потерял свою любимую шляпу, которую долго потом оплакивал.» (Дейрдре Бэр. «Пока ожидается Годо»)

Кстати, велосипеды — практически действующие лица в весьма резонирующем с беккетовскими текстами романе другого ирландца (и такого же оптимиста) Флэнна О'Брайена «Третий полицейский».

10

Столь существенная для Беккета «запрограммированность» его героев на неудачу, провал, гибель — любых начинаний, всей жизни, — в середине семидесятых годов двадцатого века станет характернейшей чертой новой, сперва субкультурной, эстетики. Посему мерещится такой заголовок статьи где-нибудь в «Литературном обозрении Supernova»: «Сэмюэл Беккет — последний модернист или первый панк?».

11

Здесь: губительный, смертельный удар, т. е. удар, которым добивают раненого человека или животное (фр).

12

По английски все обстоит куда проще, построено на всемирно популярном глаголе to fuck и грамотно образованном от него окказионализме all-unfuckable, что буквально означает «никоим образом этому самому процессу не поддающийся». Причем нельзя забывать, что и во время написания романа в сороковые, и во время создания Беккетом английской версии в семидесятые слово fuck было еще далеко не настолько легитимным, насколько стало сегодня с легкой руки американского кинематографа и некоторых жанров современной музыки. Значит, всплывает неоригинальная проблема соотношения нерусской и русской бранной речи. У нас и в английском языке слишком разное эмоциональное, ассоциативное, ироническое и проч. наполнение такого рода терминов. Да и вообще, по моему глубокому убеждению, русская бумага плохо держит матерное слово, если только оно не берет массой, либо же ему не готовится долго и заботливо соответствующий контекст. И если по-английски введение «низовой» лексической единицы нагнетает пар, то по-русски, скорее, наоборот, выпускает… Предложенный здесь довольно тяжеловесный вариант — тоже, конечно, не шедевр, выбирался с учетом этих и прочих смежных причин.

13

См. также дальше — «киддерминстер». Не исключено, что в Ирландии, в Англии знание разных стилей ковроплетения и разновидностей ковров является частью широкой бытовой культуры — но русскому уху эти названия вообще ничего не говорят, если вы, конечно, не изучаете проблему специально. Переводчик не берется судить, обладают ли Мерсье и Камье какими-либо реальными познаниями в ковровом вопросе, либо просто сыплют терминами как попало, к каковому способу общения будут изредка прибегать впредь. Если судить по статьям неспециализированного, общеязыкового словаря, «мокет» и «киддерминстер» — не одно и то же.

14

Другое общее место Беккетианы: в свое время Беккету понадобился французский язык именно как чужой язык — чтобы выговорить на нем вещи, в некотором роде настолько простые и настолько просто, как это невозможно на языке родном, по причине определенной перегруженности оного смысловыми обертонами и коннотациями.

«Преодоление беспомощного языка — тема и метод Беккета. Но его англо-французское двуязычие — не предельно усложняемая самому себе набоковская борьба за господство над языком, то есть над собой (и языковое господство над читателем), а, напротив, аскетический отказ от любой предвзятой манеры, любой речевой маски. "Так мне легче писать без стиля", — говорил Беккет о своем французском, стремясь, как он объяснял в 60-е годы Мишелю Лейрису, "притупить язык".» (Борис Дубин, «Сэмюэл Беккет»)

«Мистер Руни:……Знаешь, Мэдди, иной раз кажется, что ты бьешься над мертвым языком.

Миссис Руни: Да, Дэн, именно, я тебя понимаю, у меня у самой часто такое же чувство, и это ужасно тягостно.

Мистер Руни: Признаться, то же случается и со мной, когда я вдруг услышу, что я сам говорю.» (Беккет. «». Перевод Е. Суриц.)

Соответственно, в тех авторских переводах, которые Беккет осуществлял с французского на английский — это уже отнюдь не «родной» английский, но язык второй степени отчуждения. Язык, который разглядывается словно диковинный предмет. Английский Беккета начисто выведен из автоматизма. Беккет на свой парадоксальный лад как бы размышляет постоянно над грамматической структурой английского языка, над его устоявшимися идиомами — и ставит с ними какие-то опыты. Так ребенок играет в кубики: одним, потом другим образом их расположит, с интересом поглядит, что получилось, перевернет, поглядит снова. Разумеется, подобрать для этих игр русскоязычные параллели удается далеко не всегда, а откровенно говоря, не удается почти никогда — и грамматика и идиоматический корпус у нас и в английском, конечно, совсем разные.

В данном случае «двусмыслие» построено на том, что идиома for all they care означает «им нет никакого дела», а буквально переводится — «они обо всех позаботятся». Мерсье, конечно, имеет в виду, что не дать человеку спокойно умереть, но возвращать его к жизни — ужасное хамство.

15

Treponema pallidum (лат.) — бледная трепонема, она же бледная спирохета, возбудитель сифилиса.

16

Беккет использует здесь буквальный смысл книжно-иронической идиомы to spring from smb's loins — быть чьим-либо отпрыском.

17

Как, в общем-то, и можно было ожидать от м-ра Мэддена, ничего подобного мы не находим у Гомера ни в указанном месте, ни где-либо в окрестностях. Более того — есть все основания сомневаться, что это осмысленная греческая фраза. И еще раз более того — что фраза это именно греческая или хотя бы на каком-то определенном языке. Potopompos вроде бы отсылает к двум корням: potos — «пирушка», и pompeia — «торжественное шествие», второе значение — «насмешка» (во время процессий в честь Вакха). Может также означать что-нибудь типа «виночерпий» или «предводитель пира». Scroton — возможно, а-ля греческое «изображение» латинского scrotum — «мошонка». В греческом подобного слова нет. Evohe — это определенно известное «эвое», восклицание в праздник Вакха, однако опять-таки и по-гречески (даже в передаче латинскими буквами) и по-латыни оно бы писалось иначе, чем здесь. Если Беккет и предполагал здесь некие смыслы, они уже, видимо, совсем герметичны — во всяком случае филологам-классикам, к которым я обращался за консультацией, не по зубам.

18

Следуя модным тенденциям демократизации культуры приведем это оригинальное ругательство в его первозданном виде: the soft cock and buckets of the hard, дабы знающие английский читатели могли поупражняться в составлении собственных вариантов. М-р Мэдден, как доказывает и его дальнейший монолог, в бранном деле своего рода поэт.

19

Вновь каламбур, внятный, пожалуй, только для м-ра Мэддена. Дело в том, что имеется английская идиома to have one's heart in one's boots, буквально «у него сердце в ботинках», что близко к нашему «душа от страха в пятки ушла».

20

Мэдден — широко распространенная английская фамилия. Хотя значения слова не такие уж безобидные: Madden — глагол: «сводить с ума, доводить до бешенства, приводить в исступление, беситься, раздражаться». Однако для англичанина все это вряд ли более заметно, чем для нас, скажем, «дурной» корень фамилии Дурново.

21

По поводу м-ра Триппера — джойсовская шуточка (см. «Улисс» эп.12).

22

Уютно (нем.)

23

Опять-таки довольно распространенная английская фамилия, которую Беккет — коллекционируя подобные — явно стремится вернуть к ее «корням»: gall — «желчность, злоба, сама желчь, раздражение, досада» и прочие такого рода приятные вещи и соответственные им глаголы, а также причина раздражения и досады — «больное место». Мистер Голл или, по крайней мере, его фамилия откочевала в настоящий текст из предыдущего романа Беккета — «Уотт».

24

М-р Грэйвс в переводе на русский будет «товарищ Могильный». Интереса ради можно указать еще и следующие значения английского Grave: «управляющий (имением и т. д.)», «яма в земле для хранения картошки», «гравировать, высекать, вырезать», «запечатлевать в памяти», «серьезный, важный», «тяжелый, угрожающий», «мрачный, печальный», «темный», «скромный», «степенный». Плюс к тому Graves' disease — «базедова болезнь». Тождественность данного м-ра Грэйвса и м-ра Грэйвса, появляющегося на страницах романа «Уотт», никакими деталями не подтверждается.

25

Аллюзий «первого порядка» фамилия не вызывает. Однако не исключено, что она отсылает к немецкому Gast (раз уж возникало gemuetlich) — «гость, постоялец в гостинице» (английское guest; кстати, чуть позже Gast станет трактовать о guest, о своем госте). Кроме того, маячат поблизости английские aghast — «ошеломленный, объятый ужасом», и ghost — «привидение, дух», а также «являться, бродить как привидение» — недаром он, под именем Голл, является Мерсье «как привидений» (так формулировала по-русски моя английская подруга).

26

По поводу этого «безотлагательного» и в общем-то вполне человеческого имени можно, как всегда, переписать изрядную долю словаря — даже словарей. По-французски сon — очень грубо «вагина». Можно представить Conaire образованным из двух слов: соп — слэнговое английское значение «уголовник», «хулиган», а также «уборщик в общественном туалете», и air — в значении вид, выражение лица, манеры. Если взять con- в качестве приставки со- может, со значительной долей условности, получиться что-то вроде «мистер Светерком». Но нужно заметить, что чуть дальше сам обладатель имени поделит его на слоги следующим образом: Co-nair. Завершая на этом серию «фамильных» вивисекций приходим к следующему выводу: обилие разнообразных интерепретаций равняется, в сущности, их совершенному отсутствию.

27

Здесь, тут (нем.)

28

Доска подразумевается грифельная, где бармен отмечает мелом заказы посетителей.

29

По всей видимости забавный ляп, а может и не вполне ясный каламбур у Беккета. Английское bluegrass (но у Беккета раздельно: blue grass) — означает два рода трав: либо пырей, либо мятлик, — и тот и другой как правило именно кормовые травы.

30

Надо полагать — что не вполне очевидно, и не сразу открылось даже при работе над переводом, а потому заслуживает комментария — Камье встречался с Конэйром за кулисами второй главы, в то время, когда ходил за кремовой слойкой для Мерсье — недаром Конэйр упоминает пирожные.

31

«…именно плащ в наибольшей степени символизирует черту, отделившую первые 30 лет от всей последующей жизни Беккета — равно как и место этого романа среди его произведений. Когда Беккет уезжал из Дублина, он выбросил свой плащ, и точно так же, как Мерсье и Камье, выбросившие свой, все оглядывался на эту груду на земле — и не желая больше таскать его за собой, и не решаясь с ним расстаться.» (Дейрдре Бэр. «Пока ожидается Годо».)

32

Медленно, медленно (лат.)

33

Слово manstuprate, сконструированное очевидно Беккетом и похожее по звучанию на «мастурбировали», что в нем, собственно, и есть самое важное, имеет вместе с тем следующие встроенные значения: man может отсылать к латинскому manus — рука, ну а по-английски означает человека или мужчину. Далее вспоминается (вот ловушки языка, это поискать еще надо эрудита, которому такое раз — и вспомнилось) английское слово на французской основе stupratation, что означает «насилие» и, в частности, «насильственное лишение девственности», — это самое stupratation Беккет уже использовал для подобного же вычурного словообразования в своем первом романе «Мерфи». Иное деление даст нам здесь stup-, отсылающий к значениям, связанным с глупостью, тупостью, скучностью, и prate — «болтать», «нести чепуху». Чем же именно из вышеперечисленного они там вполсилы занимались, заинтересованным лицам предлагается выбирать самостоятельно.

34

Поскольку подобрать изобретательным беккетовским ругательствам хотя бы более-менее привычные отечественные эквиваленты решительно невозможно, поступим, как уже поступали, приведем английский вариант, предоставив читателю возможность собственных изысканий: That its arse is a rotten shot. Укажем только, что существует достаточно устойчивое слэнговое выражение shot in the ass, обозначающее в разных случаях либо нечто совершенно неприемлемое, даже противоположное (вроде нашего «серпом по яйцам»), либо, напротив, что-то, что «вставляет», будит энергию, побуждает к действию.

35

Камье вспоминает события англо-бурской войны в Южной Африке. В Ледисмите терпели большую нужду блокированные бурами английские войска. Кстати говоря, именно на англо-бурской войне и именно англичане впервые додумались до такой формы насилия, как концентрационные лагеря.

36

Беккет имеет в виду Жана Балю (ок. 1421–1491) — французского кардинала, министра-изменника короля Людовика XI. Происходивший из незнатного рода и возвышенный королем, Балю интриговал против Людовика с герцогом бургундским. И когда их тайная переписка была перехвачена, в 1469 году, Балю посадили в тюрьму, где он провел 11 лет, однако, вопреки тому, что часто утверждают, не в железной клетке.

Надо же было упомянуть такого между делом. Персонаж этот совершенно не известен российским энциклопедиям и биографическим словарям — во всяком случае, расхожим. Молчит на его счет даже «бумажная» «Британника» — и только Интернетная смогла здесь помочь. Признаюсь, поначалу я вообще считал, что речь идет о киплинговском медведе Балу.

37

Есть в английском языке выражение to put a bold front on it, что означает «мужественно что-нибудь переносить», либо же «держаться нагло и вызывающе». Если найдется такой переводчик-пурист, что удержится, когда контекст позволяет, от перевода, предложенного здесь — пускай первым кидает в меня болтом.

38

Имя жены Мерсье заставляет вспомнить сицилианку Тофану, жившую в конце XVII века и снабжавшую женщин ядом, при помощи которого те могли побыстрее спровадить со света своих мужей. Отсюда известное словосочетание, обозначающее сильный яд — «аква тофана».

39

Глас бессмысленный, звук пустой (лат.)

40

Существует английская пословица Fire and water are good servants but bad masters — «Огонь и вода хорошие слуги, но плохие хозяева».

41

В данном и без того хитром — можно, признаться, голову сломать на его трансдукции — пассаже, где речь идет, скорее всего, о приближении смерти, каковая, видимо, и тапками шаркает и ключами брякает, содержится еще не менее хитрая отсылка к афоризму Фрэнсиса Бэкона «The remedy is worse than the disease» — «Лекарство хуже болезни» («Essays», «Of Sedition and Troubles»), ставшему в Англии популярной поговоркой.

42

Это слово, обозначающее «внутричерепные»» Беккет, судя по всему, конструирует по образцу существующих подобных из подходящих греческих корней. Следует заметить, что если бы он оперировал в пространстве слов с греческими основами, но уже «обжившихся» в английском языке, слово слово получилось бы иным: endocranial — эндокраниальный, и такой термин действительно существует, но не в медицине, а в биологии, и имеет достаточно специфическое, узкое значение, к данному контексту вообще никакого отношения не имеющее. У Беккета же стоит: endocranian — из чего можно предположить, что слово он строит в пространстве собственно древнегреческого языка. Что и сделана попытка отразить в русской передаче.

43

Это имя никаких определенных ассоциаций не вызывает. Возможный спектр: масса, массивность, людское множество, а также биллиардный термин, тип удара кием по шару.

44

В русской транскрипции святой, во имя которого назван Камье — Франциск Ксаверий, ученик Игнатия Лойолы, один из первых иезуитов-миссионеров, апостол Индии. Хочется отметить, что этот святой был чрезвычайно важен для Джойса. Знаменитое обращение Стивена Дедала в «Портрете» происходит во время проповеди на церковной службе именно в день святого Франциска Ксаверия.

45

Каламбур, которого не перевести — а жаль. Их руки были освобождены to go about their old business, и если разомкнуть go about с дополнением, этот фразовый глагол будет читаться как «ходить, двигаться туда-сюда».

46

Вот здесь, похоже, известный умница и эрудит Беккет откровенно лажанулся и перепутал термины — правда, отнюдь не широкоупотребительные. Судя по смыслу — насколько его получается угадать — тут могло бы стоять слово «гетеролатеральную» — то есть, находящуюся с другой стороны: стало быть, если Камье поднял правую руку, то Мерсье левую, или наоборот. Однако надо отметить, что и весь отрывок в целом имеет довольно расплывчатый характер. Не совсем те глаголы, странные определения. Ощущение такое, будто текст все пытается подо что-то стилизоваться — и никак не выберет, подо что именно. Чем и достигается заветная беккетовская мечта не иметь никакого стиля вовсе. Так что не исключено, что ошибка все-таки намеренная и предназначена усиливать и без того немалый общий сумбур.

47

Слово образовано путем присоединения к греческой основе arche латинского окончания номинативного падежа имени существительного — us. Это последнее из беккетовских составных чудовищ способно обозначать много чего где-нибудь между «начальником» и «зачинателем». Мы же, конечно, предположим, что это всеобщий друг Вилен Виленович Махер выглянул на нас из-за кокетливой ширмы.

48

Может быть, намек на устав какого-то тайного общества? Ирландских боевых отрядов? По виду похоже на цитату откуда-нибудь из Посланий апостолов — но ничего такого я не нашел в соответствующих текстах.

49

Зато говорит беккетоведам, которые хорошо знают, что Уотт (Watt) — искаженное английское what — «что». Уотт является центральным героем одноименного романа Беккета, сочинения, предшествовавшего «Мерсье и Камье». Другого героя романа зовут, в противоположность, Нот (Knott) — что, понятное дело, намекает на всяческие «нети».

50

Как несложно угадать, на имеющихся в распоряжении нормального человека даже вполне подробных картах Ирландии, планах Дублина, в указателях к толстенным атласам мира, как старинным, так и наисовременнейшим, населенного пункта или района или хоть чего-нибудь с этим названием нет. В романе «Уотт» данный топоним тоже не появляется. Основательно подустав от беккетовских загадок оставим здесь белое пятно — будущим комментаторам.

51

Образованное от латинской основы, это слово бытует в английском языке, преимущественно в специальной медицинской речи, и означает «сдвоенный», «двойной», «парный», либо же «дважды повторенный». В русском медицинском или биологическом обиходе слово, термин, судя по всему, не применяется. Существует вид сердечной аритмии, именуемый бигеминией. Но из дальнейшего ясно, что Мерсье и Камье здесь подразумевают, когда несут свою ахинею, что-то вроде сиамских близнецов.

52

В английском тексте непереводимая игра слов, которую с сожалением приходится опустить. Buy what? — переспрашивает управляющий, — Что покупаете? Камье же принимает это Buy (Бай) за «бай» с которого начинается слово «бигеминальный», (по-английски читается «байджеминэл»).

53

Любопытно, что в клетке действительно имеется образование, которое называют «ядрышковый организатор» — он принимает важное участие в процессе синтеза белка. Но в 1946-м году, когда писался роман «Мерсье и Камье», Беккет никак знать этого не мог. Ядрышковый организатор был открыт уже с помощью электронного микроскопа профессором МГУ Ю. Ченцовым на рубеже 60-х — 70-х годов.

Значит, либо мы имеем дело с совпадением из тех, о каких часто говорят как о прозрениях, либо Беккет вставляет своего «организатора» уже при подготовке романа к печати в 1970-м или при переводе его на английский в 1974-м. Но если это и поздняя вставка — она тем паче делает честь беккетовской даже не эрудиции, а любознательности, и сильно колеблет бытующий образ Беккета — особенно Беккета на склоне лет.

54

Здесь завершается долгий ряд персонажей, просочившихся на станицы «Мерсье и Камье» из предшествующих беккетовских произведений. М-р Грейвс, виртуальный м-р Голл и, разумеется, сам Уотт действуют в романе, тезоименитом последнему. Только что упоминался небезызвестный Мерфи. А вот с Квином непонятно. Квин обитает ближе к концу первого сборника новелл Беккета «More Pricks Than Kicks» — он друг сквозного главного героя Белаквы Шуа, и даже не имеет выраженных трикстерских черт. В романе «Уотт» имя Квина — и нет никаких признаков, что это тот же самый Квин — возникает всего однажды: так зовут владельца гостиницы, где Уотт иногда ночует. Соответственно, мы не имеем информации, чем это он так Уотту досадил. Как, впрочем, и о том, при каких обстоятельствах Уотт, например, наблюдал младенца Камье в загаженных пеленках.

55

И опять Беккет очевидно ошибся. Подразумевается, конечно, латинское dextrorsum, должное обозначать, в данном случае, направление движения слева направо. Есть и английское слово, образованное от той же основы, но беккет пытается употребить именно латинскую форму.

56

Как уже отмечалось в комментарии к первой главе, ситуация «смотрения через воду» довольно типична для Беккета. Тот же мотив нередок и у Джойса — но его герои с совершенно определенной тоской глядят в сторону Англии. В Ирландии существует даже выражение «за водой», «по ту сторону воды» — означающее Англию. А вот у Беккета подобные сцены однозначной семантики не имеют. Что разглядели — и что пытались разглядеть — Мерсье и Камье, сказать трудно. То есть, это понятно, конечно — но не в географическом плане. По идее, «острова блаженных» могут располагаться только на Западе. Однако, хотя в романе так и не обнаружилось ни единой строго привязки к Дублину, помещать героев в какой-нибудь из небольших городов западного побережья Ирландии оснований еще меньше.