Мэрилин Монро. Жизнь и смерть секс-символа Америки - [12]

Невропатолог назначил Глэдис какое-то лекарство, но оно, похоже, только ухудшило дело. Апатия сменилась беспокойством, даже агрессией, которая выплескивалась на окружающих. В начале 1934 года Глэдис по настоянию Грейс Мак-Ки была помещена в психиатрическую лечебницу.

Грейс же утешала напуганную произошедшей с матерью метаморфозой Норму Джин.

«Тетя Грейс говорила со мной так, как не мог никто другой… — вспоминала спустя много лет Мэрилин Монро. — Она сажала меня рядом с собой и разговаривала, держа за руки. Я чувствовала себя такой цельной, как ломоть хлеба, который никто еще не держал в руках».

В течение года с лишним «тетя Грейс», обходя бюрократические препоны, добивалась официального оформления опеки над Нормой Джин и над делами Глэдис. Большую часть этого срока девочка прожила сначала с Аткинсонами, потом с Гиффенами (четой, принимавшей, как и Болендеры, приемных детей за плату), затем с матерью Грейс. Но «тетя» проводила с Нормой Джин почти все свое свободное время, прилежно занимаясь её воспитанием.

Когда-то Грейс Мак-Ки взяла под крыло подавленную и опустошенную Глэдис Бейкер и, возясь с ней, как с куклой, практически сотворила ее заново. Теперь ситуация повторялась с маленькой дочерью Глэдис — еще более удобным и податливым объектом.

«Если бы не Грейс, не было бы никакой Мэрилин Монро… — уверяет сослуживица Мак-Ки Лейла Филд по компании „Columbia Studios“. — Грейс восхищалась Нормой Джин так, словно та была ее родной дочкой. Грейс говорила, что Норма Джин обязательно станет кинозвездой. Такое у нее имелось предчувствие. Даже убеждение. „Не расстраивайся, Норма Джин. Когда вырастешь, будешь красивой девушкой — и важной персоной, кинозвездой“.

Ей вторит другая сотрудница Грейс, Шарлотта Энгельберт: „Грейс напрямую говорила о своих намерениях по поводу девочки. Норма Джин должна была стать кинозвездой, и дело с концом“.

Дочь третьей работницы киностудии, Диа Нанурис, вспоминает: „Моя мать говорила, что Грейс одевала ее в самое симпатичное платьице и приводила с собой на работу. Она обожала ее и, по-видимому, любила как собственную дочь. Большинство людей на самом деле считали, что они были матерью и дочерью… каждый раз, когда она брала девочку на работу, это было похоже на пробы. Она заставляла ее танцевать и принимать различные позы. „Покажи им, какая ты красивая, Норма, — говорила она. — Совсем как Джин Харлоу! Или покажи им, как ты улыбаешься. Ну, точно как Джин Харлоу. Покажи им“. Моей маме казалось это странным. В конце концов, Норме Джин было тогда всего восемь лет. На девочке была модная одежда, ей завивали волосы, Грейс даже поговаривала об „исправлении носа“! Грейс надевала ей огромную широкополую шляпу, чтобы защитить ее личико от солнца. „Разве это не элегантно?“ — спрашивала она“.

Грейс советовала Норме Джин подражать не только Джин Харлоу, но и другим звездам экрана: „Ну-ка, улыбнись, как Мэри Пикфорд, дорогая! Молодец! А теперь надуй губки!“

Платья — нарядные, с широкими юбками и огромными бантами сзади — девочке не покупали в магазине, а шили, как взрослой, у портних. Ее учили делать реверанс и вести светскую беседу: вежливо улыбаясь, выделяя каждую фразу интонацией.

Глэдис Бейкер, несмотря на жутковато звучащий диагноз „параноидальная шизофрения“, не числилась среди тяжелых пациентов. По желанию ее иногда отпускали из лечебницы. Однажды Грейс решила устроить Норме Джин свидание с матерью в ресторане отеля „Амбассадор“. Этот ленч был тягостным для всех троих. Глэдис, еще больше ушедшая в себя, обкормленная препаратами, совсем не обращала внимания на дочь — подросшую хорошенькую девочку со светло-каштановыми локонами и губами, тронутыми розовой помадой. Норма Джин, как наставляла Грейс, изо всех сил старалась быть любезной, но явное безразличие матери вгоняло ее в ступор. Только Грейс оживленно болтала, тщетно пытаясь вовлечь остальных в разговор.

Потом Грейс еще не раз организовывала подобные встречи, но все они походили одна на другую.

Хлопоты с дочкой подруги не помешала Грейс Мак-Ки закрутить роман с инженером-конструктором Эрвином Годдардом, которого друзья называли Доком. Этот верзила, рядом с которым миниатюрная Грейс смотрелась совсем крошечной, был очень недурен собой, мечтал о карьере киноактера и даже иногда нанимался дублером. У него было трое детей от предыдущего брака. Старшей из них, своей ровеснице Элинор, Мэрилин Монро, по-видимому, обязана „воспоминаниями“ о множестве приемных семей, где ее подвергали издевательствам и унижениям. Элинор пришлось хлебнут!» горя гораздо больше, чем Норме Джин. Своего отца дочь Годдарда позднее иронически характеризовала как «идеального компаньона для выпивки». Словом, Док был весьма амбициозен и не дурак выпить — очевидно, такие мужчины притягивали как магнит не только кровных родственниц Нормы Джип.

Мак-Ки и Годдард познакомились весной и поженились уже в августе. Норму Джин привезли на их свадьбу в Лас-Вегас. Затем новоиспеченное семейство — Грейс, Док, Норма Джин и младшая дочь Годдарда Нона, другие дети должны были присоединиться к ним чуть позже, — поселилось рядом с Голливудом, в домике на Одесса-авеню в долине Сан-Фернандо.