Меридон - [59]

– Дэнди не нравится Джек, – неубедительно произнесла я. – Мы, все трое, сблизились, когда ездили вместе, а потом стали вместе работать. Роберт хочет для сына большего, а у Дэнди есть работа.

Миссис Гривз кивнула и не стала настаивать.

– Ужин через двадцать минут, – сказала она и собрала с пола мои мокрые вещи.

Я кивнула и вышла в сгущающуюся тьму на конюшенный двор. Уильям уже должен был бы разжечь в нашей комнате огонь, и я решила, что мне удастся побыть одной. На лестнице я услышала голоса и остановилась.

Это были голос Джека и веселый смешок Дэнди.

– Думаю, ты меня приворожила, Дэнди, каким-то чертовым цыганским зельем, – сказал он. – Правда, так и думаю!

– Только тем волшебством, что у тебя в штанах, – тихо сказала Дэнди, и по голосу было слышно, что она улыбается. – И что тогда, красавчик, если это не ворожба?

– Ох, Дэнди, – вздохнул Джек. – Нет, девочка, убери руки. Не дразни меня. Я слишком ослабею, чтобы завтра тебя поймать.

– Дэвид велел лететь к тебе, словно я тебя люблю, – сказала она. – Я могу. Могу лететь к тебе, словно люблю тебя. Я тебя правда люблю, понимаешь?

– Дэнди, – с неловкостью произнес Джек.

– Ты меня любишь? – серьезно спросила она.

– Дэнди, – повторил Джек.

– Любишь, когда я тебя там трогаю, – тихо, с придыханием, произнесла Дэнди. – А еще любишь, когда я вот так распускаю корсаж, да, Джек? Любишь, когда я тебя вот так целую, да, Джек?

Я услышала, как дыхание Джека стало вдруг хриплым, а потом он резким движением вырвался.

– Прекрати, Дэнди, – быстро сказал он. – Надо нам перестать. Если отец узнает, он нас обоих выкинет из балагана, и нам некуда будет идти и не на что жить. Он нас предупреждал. Я дурак, что прихожу и остаюсь с тобой наедине, а ты – сущий дьявол, что заставляешь меня это делать. Я не могу обещать тебе любви, я это знаю. Я и не обещаю. Когда все началось, ты сказала, что это просто для того, чтобы развлечься. Ты же знаешь, я ничего не могу обещать ни одной девушке.

В комнате воцарилась тишина.

Я подкралась ближе к люку и напрягла слух. Я думала, что Дэнди разозлится, что он от нее отпрянул, но и не представляла, как умно она себя с ним ведет.

– Ладно, – ласково сказала она, и в ее голосе снова зазвучал смех. – Ладно, красавчик Джек. Будем играть по твоим правилам, не станем огорчать твоего папу. Не давай мне обещаний, а я не стану ничего обещать тебе.

Я услышала, как скрипнула половица, когда Дэнди встала, потом шорох ее рубашки, когда она спустила платье.

– А теперь… – сказала она, и голос ее был полон могучей женской власти. – Теперь скажи мне, и можешь сказать правду. Не любишь ли ты меня, красавчик Джек, мы ведь условились этого слова не говорить. Скажи мне, нравится ли тебе смотреть на меня в чем мать родила?

Я услышала, как Джек издал что-то вроде стона, а потом они оба упали обратно на постель. Слышал, как задохнулась моя сестра, когда он вошел в нее, а потом всхлипы и вскрики, когда они вместе стремились к наслаждению. Потом он сдавленно вскрикнул, а чуть позже Дэнди глубоко вздохнула, словно получила наконец то, чего хотела.

Я сидела, положив подбородок на руки, на лестнице, где тянуло сквозняком, и ждала, пока они закончат, чтобы попасть в свою комнату. Я не была поражена, меня не охватило косвенное желание, которое приходит, когда наблюдаешь и подслушиваешь. Я слышала и видела па с Займой с тех пор, когда была совсем малышкой, и это ничего для меня не значило, кроме того, что вскоре, когда их страсть ослабнет, они начнут ругаться еще сильнее.

Я предупреждала Дэнди, и Джек предупреждал ее, чтобы не просила его о любви. Она хотела его с того летнего дня, когда впервые увидела в красной рубашке и белых бриджах на лугу возле солсберийской ярмарки. Теперь она его окрутила и получила. Я не знала, довольно ли ей будет этого. Я каждой ноющей косточкой замерзшего тела ощущала, что добра для нас в этом не будет, что Джек горяч, как кобель, но не влюблен. Если Дэнди рассчитывала, что он воспримет эту возню как помолвку, ей предстояло пожалеть еще до окончания дела.

Я передернулась и встала. Дэнди должна была рано потерять девственность, предотвратить это было так же легко, как запретить ветру дуть. Возможно, их пыл остынет за несколько недель, и мне не о чем беспокоиться. Когда мы будем работать и переезжать под присмотром Роберта, возможностей для удовольствий у них точно будет меньше. Джек ясно сказал Дэнди, что не полюбит ее и не женится на ней, и она приняла его, зная это, чтобы утолить свою и его похоть. Я рассудила, что они уже довольно давно уединяются в нашей комнате, и прокралась к основанию лестницы. Когда я, медленно топая, взобралась наверх, они уже оделись, и Джек возился с очагом. Он кивнул мне, угрюмой, и отправился помыться перед ужином.

Дэнди бросила на меня косой взгляд.

– Я его получила, – сказала она.

– Я знаю, – ответила я. – Я была на лестнице.

Она кивнула. Мы не жили в домах и не переживали, что нас услышат.

– Тебе этого хватит? – спросила я. – Развлечься, как ты сказала, да и все?

Она потянула шнурок, которым были стянуты ее волосы, и на лицо ей упала черная волна.

– Конечно, – ответила она из-под волос, села на свой тюфяк и стала расчесываться.