Меридианы штурмана Барка - [66]

После ужина, подменив старпома в центральном, Пустовойтенко зашел в рубку к Сергею: - Интересно излагаешь. Слушай, бросай штурманить и иди в Москву в военно-исторический отдел.

   - Не, мне туда нельзя. Там историю нужно трактовать не как было, а как надо. У меня не получится.

   - А ты так внимательно изучаешь только старые факты?

   - Не только. Могу рассказать о некоторых бесславных компаниях под руководством, известного Вам, адмирала «Г» во время последней войны. Однако это не мешает ему, уже скоро 30 лет, командовать нашим Военно-Морским Флотом.

   - Ну, ты молодец! Поди, расскажи об этом Скачкову,  он настучит в политуправление, и пойдешь командовать старым буксиром на острове Сахалин. Ладно, я немного отдохну, а ты пройди в седьмой, посмотри, чем там молодежь занимается.

   Следуя в кормовые отсеки, Сергей задержался в четвертом. Его беспокоила система охлаждения гирокомпаса, которая барахлила и компас начал перегреваться. Но система была включена на максимум и температура была в пределах нормы.

   Отдраив переборку седьмого отсека, Барк увидел группу первогодков сидевших на койках. Посреди отсека матрос Белоконь настраивал гитару. Мичман Солдатенко подал команду: «Внимание в отсеке!». Сергей прервал его взмахом руки: «отставить доклад» и сел на свободную койку.

   - Можно и мне послушать.

   Белоконь, сделав проигрыш на мотив «раскинулось море широко» запел:

   Вот скрылись знакомые сопки

   За узкой кормой корабля,

   На семьдесят суток

                подводная лодка

   Забыла о слове Земля

            О слове хорошем – Земля.

    Закрыт от нас люком тяжелым

   Луч солнца на многие дни,

   Лишь ночью всплываем

                украдкой над морем

   Гася ходовые огни.

             Совсем не включая огни.

   И снова в далеких походах

   Хранят интересы страны

   Под полюса льдами

                в южных широтах

   Ее молодые сыны.

          Душой молодые сыны.

    Закончив петь, Белоконь встал с ящика, положил гитару на койку, спросил Сергея:

   - Хорошая песня? Вам нравиться?

   - Ну, лишь бы тебе нравилась, - улыбнулся Сергей, - а кто автор, знаешь?

   - Не, я ее у старшины команды трюмных из дембельского альбома переписал. Как говориться, слова и музыка народные.

Когда Сергей покинул отсек, Солдатенко, обращаясь к Белоконю, отметил:

   - Спел ты хорошо и на гитаре играешь классно, вот бы и на занятиях по специальности так… А автор у этой песни есть. Флагштур ее и написал. Ее у нас в клубе на день флота исполняли. Там еще припев был:

   Мы, в черную бездну ныряя,

   Не знаем, всплывем ли наверх,

   Но хочется верить -

                я верю, родная,

   Что все-таки ждет нас успех.

   - Начальник политотдела припев велел не исполнять как недостаточно оптимистический.

                ***

   Выход в океан из Японского моря более сотни кораблей и подводных лодок, естественно, не мог быть не замечен противниками по «холодной войне». Десятки кораблей и противолодочных самолетов США, Японии и Южной Кореи прочесывали проливы, сопровождали наши надводные корабли, прощупывали сонарами глубины в поисках подводных лодок. В этих условиях, всплыть в надводное положение для зарядки аккумуляторных батарей, было более чем проблематично…

   Начало сказываться приближение к южным широтам. И, если в начале плавания экипаж надевал свитера, то теперь все ходили в разовом белье. Такое белье выдавалось в дальний поход. В комплект входили: две простыни, наволочка, рубашка и шорты из хлопчатобумажной бязи. Через 10 суток белье меняли, а использованное «выстреливалось» за борт. Отсюда и название – разовое.

   «Двести седьмая»  третьи сутки находилась под водой. Спертый воздух в отсеках уже затруднял дыхание. Регенеративные пластины, поглощавшие углекислый газ и выделявшие кислород «выдохлись» и требовали перезагрузки. Аккумуляторная батарея основательно разрядилась. Необходимо было всплывать, но до темного времени суток

оставалось 6 часов. Чтобы не разрядить аккумуляторы до нуля, Пустовойтенко принял решение попытаться лечь на «жидкий грунт»

   Здесь необходимо объяснить читателю, что есть – «жидкий грунт». Как известно из физики, морская вода разной температуры имеет разную плотность. Чем холоднее вода, тем больше ее плотность. На глубине может существовать резкий температурный скачок, достигающий солидных величин. Найдя такой перепад температур, лодка может лежать на более плотном слое, как на грунте.

   «Двести седьмая» медленно погружалась, непрерывно замеряя температуру забортной воды, в поисках жидкого грунта. Его могло и не быть. Но повезло, на глубине 90 метров слой скачка был обнаружен. Пустовойтенко нажал клавишу общей связи:

   - Ложимся на «жидкий грунт», слушать забортные шумы! Стоп моторы!

Лодка замерла, продолжая медленно погружаться. Наконец, на отметке 94 метра, застыла.

   - Легли на «жидкий грунт». Осмотреться в отсеках. Вахта по пребыванию на грунте. Второй смене заступить.

Отдав последние распоряжения, Сан Саныч удалился в свою каюту. Спасаясь от жары, Сергей прошел в первый отсек, который считался самым «холодным», так как в нем было меньше всего приборов и механизмов излучающих тепло. В отсеке старпом принимал зачеты у молодых матросов по знанию дисциплинарного устава. Когда вошел Сергей, Анохин как раз распекал последнюю жертву: