Меридианы штурмана Барка - [52]

   - И как это ваша колонка при таких морозах не перемерзла? – c ехидцей спросит критически настроенный читатель. Но на то она и паровозная, паровозы ведь и зимой заправляли. Видать существовало какое-то приспособление, возможно электрическое, не позволяющее колонке перемерзать.

    Бороться с самоволками Сергей придумал следующим образом. В 4 утра он приходил в кубрик, обнаруживал там две – три пустые койки и играл экипажу «боевую тревогу. Выстроенному личному составу делалось объявление о том, экипаж идет на поиски отсутствующих самовольщиков. Дескать гадости какой могут выпить, либо замерзнуть… Полтора часа добросовестно он водил людей по снегу и морозу, якобы осуществляя поиск. В половину шестого экипаж возвращался в кубрик, и Сергей объявлял «отбой». В шесть часов, как и положено, по распорядку,  Сергей уже стоял в кубрике организовывая подъем.  Несколько раз он устраивал подобные «поиски», после чего самоволки прекратились. Злые и не выспавшиеся матросы  сами «объяснили» самовольщикам, что дисциплину нарушать не стоит. Опорой Барка в экипаже были те одиннадцать человек, которых он вывозил из Владивостока. Которые вместе с ним форсировали Амур и выдержали стычку с зеками на станции Пивань. Эта группа являлась   его глазами, ушами и всеми остальными органами чувств. Они относились к нему как цыплята к наседке, готовые следовать за ним куда угодно, выполнить любой приказ, угадывать его малейшее желание. Это смахивало на какое-то идолопоклонство и этим идолом, несомненно, был он. Сергей делал вид, что не замечает этого, но в душе гордился и испытывал к этой группе взаимную привязанность. Как бы там не было, порядок в экипаже наладился.       Спустя время, на лодку прислали еще одного офицера – минера и с ним двух сверхсрочников.  Держать людей в рамках корабельного устава стало легче, и у Сергея появилась возможность устраивать себе «полу выходные» и изредка выходить в город для ознакомления.

   Город Советская Гавань состоял как бы из двух частей. Та часть его, где находился военный судоремонтный завод, считалась центральной и называлась – «город». Фактически это был небольшой городишко, состоявший из десятка коротких улиц с двух и трехэтажными домами и деревянными тротуарами. В центре небольшая площадь упиралась в здание, где размещались городские власти. В городке был аэропорт, кинотеатр и ресторан с экзотическим названием «Сайгон». Вторая часть города называлась  поселком «Заветы Ильича», он находился в бухте Постовая в 70 километрах от «города». Здесь, в бухте,  размещалась бригада надводных кораблей и девяностая бригада подводных лодок. Поселок представлял собой не столько населенный пункт, а скорее гарнизон. Все дома здесь назывались ДОСами (дом офицерского состава). Присутствовали и все остальные атрибуты военного городка – штабы бригад, склады, комендатура, гауптвахта и прочее. Исключением  в этом перечне являлся лишь ресторан «Таежный». Эти две части одного города жили каждый своей жизнью и практически не пересекались. Один раз в сутки ходил автобус, который соединял эти два чужеродных друг другу района одного города. Снежные бураны зимой и тающие снега весной неделями делали дорогу между ними  непроходимой. В сорока километрах от поселка «Заветы Ильича» находился знаменитый город-порт Ванино – столица заключенных, окруженная многочисленными лагерями строгого режима. В «городе» на окраине находился, так называемый, «пятый квартал». Он состоял из четырех трехэтажных зданий, в которых проживали выселенные из Москвы молодые женщины. Так как проституток в Советском Союзе не было, и быть не могло, назовем их «девушками легкого поведения». Они были красивые и приветливые. Наши моряки в увольнении любили захаживать к ним в гости. Спустя неделю, семь человек в экипаже подхватили венерическую болезнь, именуемую в народе – триппером.  Возникла дилемма:  положить их в госпиталь – возникнет нехватка рабочих рук… Но главная неприятность – дурная слава на экипаж. Весь дивизион ремонтирующихся кораблей будет подначивать, насмехаться и показывать пальцем. Однако, выход был найден. Случайно вышедший на короткое время из запоя, доктор пообещал вылечить всех за три дня совершенно инкогнито. Каждому следовало получать три укола в день с лошадиной дозой бициллина. Но уколы у доктора не получались – дрожали руки. После того как он сломал две иголки в заднице у пациентов, а три иголки погнул, пришлось Сергею эту манипуляции взять на себя. Прикомандированный доктор хоть и был запойным алкоголиком, но дело свое знал.  Действительно, через три дня «позорная болезнь» экипаж покинула, и сей случай огласки не получил.

   Местные власти придумали в «городе» оригинальный «сухой закон». Ввиду того, что местное население состояло сплошь из пьяниц и алкоголиков, спиртное сюда не завозили. Исключением являлось алжирское вино «Солнцедар». Летом в Совгавань  пригоняли целый танкер с этим вином, и целый год это был единственный, доступный населению, веселящий напиток. Вино это было очень дешевым и отвратительным на вкус. Продавали его в разлив. Крепость этого вина была всего семь градусов и, чтобы захмелеть, выпить было необходимо, как минимум, полведра. Понятно, что спирт в городке заменял валюту.