Меридиан - [19]

— Не задерживайся. Для тебя это должно быть легко.

Легко? Он что, шутит?

Глава 10

Тенс убирался снаружи, пока Кустос пережевывала цыплят. Ничто не было потеряно, и я, в целом, справилась. С трудом. Я устала, но меня не стошнило на этот раз и шея не болела, что было прогрессом по сравнению с кроликами. И две курицы теперь были в безопасности на прекрасных лугах на пути.

Тетушка все еще была у соседей, и мне не терпелось похвастаться перед ней своими успехами. Кустос, требующая свежего мяса, была совершенно другим, нежели детеныши кого бы то ни было. После стакана сока, я прогуливалась вокруг дома.

Ужасный лязг телефона заставил меня чуть ли не выскочить из кожи вон. Я не стала ничего делать, в надежде, что скоро вернется Тенс. Звук прекратился.

Я взяла в руки тяжелую серебряную рамку с фотографией тетушки и незнакомого мне мужчины. Они оба улыбались.

Телефон снова зазвонил. Пятнадцать раз подряд. Я считала каждый звонок, выглядывая Тенса из окна. Наконец, звонки прекратились.

Прошло пять минут, прежде чем все снова повторилось.

— Черт побери.

К двенадцатому звонку я не могла больше их выносить, подошла, и встала перед телефоном.

Звонки прекратились. Я развернулась, чтобы уйти, как они начались снова.

Я вздохнула и подняла трубку.

— Алло?

— Меридиан.

Я не узнавала этот оловянный, электронный голос. Голос мужчины?

— Кто это? — я почувствовала комок страха в горле.

— Мы следим за тобой. Тик-так.

— Кто это?

— Мы поджидаем тебя в темноте. Тики…

Я швырнула трубку, пытаясь успокоить сердце и дыхание.

Тенс вошел внутрь и побросал перчатки и пальто прямо на пол, спеша ко мне.

— Что случилось?

— Телефон.

— Кто звонил?

— Я не знаю, — я все еще отвечала на вопросы Тенса, когда вернулась тетушка.

— Я не знаю, — все время повторяла я.

Тетушка держала мои руки в своих, пока Тенс рассказывал ей все. Она кивнула.

— Все ясно. Это объясняет сплетни дочери Винни. Меридиан, ты приехала в очень неспокойное время для этого общества. Эта церковь..

— Это культ, — прервал ее Тенс. — а не церковь.

Тетушка отмахнулась.

— Ее глава, Преподобный Перимо, очень харизматичный и убедительный. Он назвал ее Церковь Выкованной Чистоты. Он использует Ветхий Завет, чтобы повернуть развитие вспять, и помочь людям найти виновных в этих сложных обстоятельствах.

— Звучит прикольно, — сказала я.

— Ты видела рекламные щиты на въезде в город?

— Так это он? — спросила я. — Он же вроде звезда-после-пластической-операции. Он священник?

Тенс нахмурился.

— Ну, в широком смысле этого слова, да, — тетушка вздохнула. — Его рождественская проповедь была о том, что надо очистить наш город. Он предрек ярость Господню ко всем посторонним и неверующим. Он призывал избавиться от неправедных и некрещеных. Он говорил людям, что конец света начнется в Ревелейшене; он обосновал свои призывы тайными знаками, предсказанными им раньше времени. Крещение — вот новая дата, о которой он узнал свыше.

— То есть, шестое января? Не так долго осталось. Они что, серьезно?

Тетушка села и взяла свое шитье. Она начала говорить, не обращая на меня внимания, параллельно начав шить, как машина.

— Шестое января — дата предполагаемого Крещения Христа — учитывая канун нового года мы получаем наполненное силой время. На прошлой неделе был отравлен скот у Хэнсонов. Они потеряли половину стада, и это только последний случай. Перимо составил молитвенный список людей, чьи души в наибольшей опасности. Угадай, кто там на первых местах за языческие практики и колдовство?

— Не он. — Тенс воткнул нож в доски пола.

— Ты? — спросила я.

Она кивнула.

— Слишком многие хотят нашей смерти. Люди и не только.

— Мы — зло?

— Господи, детка, нет, конечно. Но люди боятся смерти, и возлюбленные часто видят нас возле смертного одра. В горе несложно неправильно истолковать происходящее.

— Обвинение за компанию? — спросила я.

— Особенно в наше время. Были времена, когда смерть призывали и праздновали.

— Почему? — кто же желает смерти? Кто молит о конце?

— Жизнь была сложнее. Люди уставали и разочаровывались. Старики открывали собственные окна с определенной целью. Больные изыскивали средства, пока, также не находили свой путь. Душа была готова и жаждала отдыха, чтобы попробовать позже. Смерть была лишь новым началом. Но сейчас… — она затихла.

— Сейчас? — подтолкнула я ее.

— Сейчас есть те, кто боятся смерти больше всего на свете. Другие души нашли все желаемое в этом мире. Обилие еды. Здоровье. Богатство. Они стали жадными. Есть те, кто считают, что если они избавятся от нас, они избавятся от самой смерти.

— Но могут ли они на самом деле избавиться от смерти? — спросила я.

Тетушка покачала головой.

— Нет, конечно же. Смерть — это не мы. Мы не приносим ее, и мы не приближаем ее. Мы — это подушки, одеяла, объятия, что сопровождают смертный сон. Да, именно так, мы — это уют. Наше присутствие помогает душе отыскать вечное место. — она сделала паузу. — Кроме того, есть те, кто работают не на Создателей, а на Разрушителей, пытаясь склонить баланс против света.

— Атерности охотятся за нами, не так ли? — спросила я.

Она кивнула.

— Тенс?

Я побледнела.

— Прости, — пробормотала я ему.

Тенс фыркнул, но не поднял взгляда от изрезанных поленьев.