Мэри Роуз - [5]

Ральф воспользовался суматохой, чтобы толкнуть Энтони всем своим весом. Энтони вцепился в сваю, но молниеносно выпрямился и обернулся. Ральф вскрикнул и закрыл руками лицо, словно брат ударил его, хотя тот и пальцем к нему не прикоснулся.

— Клянусь святым Николаем! — раздался чей-то голос. — Неужели никто не может усмирить этого грубияна? — Мортимер Флетчер пулей вылетел из толпы и отвесил Энтони две звонкие оплеухи. Обиженно вскинулся Сильвестр.

— Нет! — сдавленно пискнул он, но его протеста никто не услышал. — Энтони ведь ничего не сделал.

— Оставь его, Мортимер. — Рядом с ними возник Джеймс Саттон, отец Сильвестра, ослепительно красивый, с белыми волосами и почти золотистой кожей, самый добрый человек во всем мире. Он вышел вперед и поднял руку, словно пытаясь защитить лицо Энтони от дальнейших ударов. — Не стоит обижать мальчика у всех на глазах из-за маленькой ссоры.

Мортимер Флетчер, судя по его виду, с удовольствием удавил бы Джеймса Саттона, но все же проглотил ругань и побрел обратно, на свое место. Энтони неподвижно стоял у сваи, бросая сердитые взгляды на Сильвестра. Как только отец и Джеймс Саттон отошли, он снова обернулся к «Мэри Роуз».

Фенелле очень хотелось крикнуть ему, что он герой, а Ральф — пустой свиной пузырь, но за это ей достался бы такой же сердитый взгляд, как Сильвестру. Энтони не нуждался ни в сочувствии, ни в восхищении. Ему нужен был корабль — и ничего больше.

Прошло совсем немного времени, и Ральфу захотелось чего-то еще. Он снова подошел к брату и что-то прошептал ему на ухо. Фенелла стояла слишком далеко, чтобы услышать его слова, но она прекрасно знала, какой яд может источать этот мальчишка.

— Ты что, на ногах стоять не можешь, калека? Не можешь без сваи, чтобы не плюхнуться в эту жижу?

Эти слова ранили Энтони в самое больное, самое чувствительное место, и Фенелла прекрасно знала, почему Ральф так поступает: потому что на самом деле не он, а Энтони был настолько одарен, что удивлял мастеров из Португалии и Генуи. Ральф мучился от зависти и наказывал брата, потому что у Энтони было то, чего у него не будет никогда: таланта.

Энтони стоял спокойно, устремив взгляд на «Мэри Роуз».

— Повезло Флетчеру со старшим, — услышала Фенелла слова одного из дежурных по верфи. — А младший — сущее проклятие. Видишь, как зачарованно он таращится на этот корабль? В этом есть что-то дьявольское, ты не находишь?

— Он одержим кораблем, — ответил его сосед. — И во взгляде у него злоба.

Фенелла стала молиться, чтобы эти жестокие слова не достигли ушей Энтони. Однажды он построит корабль, какого никогда не видел свет, и обойдет на нем весь мир. Он будет стоять впереди, на самом бушприте, и корабль покинет гавань, чтобы уйти прочь от Ральфа, прочь от отца, прочь от всего, что причиняло ему боль и не давало развиваться.

Ральф отошел на шаг. То, что брат не обращал на него внимания, еще больше распалило его злобу. Камень, который он поднял, был размером с два кулака. Скосив глаза в сторону, он убедился, что никто не смотрит, и размахнулся для броска.

Именно этого мгновения и ждал Энтони: чтобы подошли буксиры и каракка пришла в движение. Ее большой темный корпус выскользнул на свободу из тесного дока, и Энтони пришлось прощаться с ней. В последний раз он мог благословить этот корабль, не ликуя, как король, а молча и неподвижно.

Камень Ральфа попал ему в плечо и разорвал мгновение надвое. У Энтони подкосились ноги, но он удержал равновесие, резко развернулся, словно выпущенная из ствола пуля. Даже много десятилетий спустя люди говорили, будто глаза у него сверкали от ярости, но Фенелла видела только испуг. Он ударил слепо, с силой до предела напуганного существа. Удар пришелся брату в грудь. Ральф не был готов к этому и сделал три шага назад. Третий шаг оказался шагом за край. Его нога опустилась в пустоту.

От удивления Ральф даже не вскрикнул. Он развернулся вокруг своей оси, принялся махать обеими руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь, но перед ним был только воздух. Энтони бросился к нему, но не успел подхватить брата, и тот рухнул вниз, в воду. Фенелла помнила каждую деталь, но лучше всего запомнился звук:

Ральф упал не в воду, он ударился головой о каменное ограждение. Дина закричала, забыв, что нужно держать Фенеллу за плечи. Та вырвалась одним движением и увидела, что творится внизу. Из головы Ральфа, лопнувшей, словно яичная скорлупа, на волосы сочились кровь и похожая на желчь жидкость.

Мортимер Флетчер подбежал к краю, рухнул на колени и принялся рвать на себе волосы, и крик его был похож на утробное рычание зверя. Затем навалилась толпа и оттеснила Фенеллу в сторону.

Попытки добраться до Энтони были безуспешными. Пять дежурных тут же бросились к нему и взмахнули дубинками, колотя каждый миллиметр его скрючившегося тела. Он рухнул им под ноги. Фенелла успела увидеть, как он запрокинул голову и уставился в пустое серое небо, прежде чем ему в лоб угодил удар дубинкой.

«У вас не корабль, а иллюзия, и он проклят! — всплыли в памяти слова оборванки. — Каждая доска в нем будет оплачена человеческими жизнями». Она отвернулась от трибуны. Красивый, разодетый в красные одежды король даже головы не повернул. «Мэри Роуз» тоже спокойно скользила по водам, прочь из гавани Портсмута, словно люди, судьба которых решалась здесь, не имели к ней никакого отношения.