Мэри Поппинс и соседний дом - [13]

— Комиксы? Мисс Эндрю? Невозможно!

Настала очередь миссис Бэнкс не верить своим ушам.

Мистер Бэнкс чуть не плясал от радости. Он представлял себе, как старый астроном вернется в родные пенаты и снова нацелит в небо свой телескоп. Он не знал, что все невидимые обитатели соседнего дома уже вернулись на свои места: бабушка, шахматные фигуры, бравый морской волк Адмирала Бума, тихая девочка его жены, преданная подруга миссис Бэнкс, Гоббо и спящая красавица. Не знал он и о том, что крапива вновь пробивается в саду соседнего дома.

— Подумать только! — воскликнул мистер Бэнкс. — Номер восемнадцатый снова пуст и, Бог даст, таким и останется.

— Но, Джордж! Подумай о мисс Эндрю! Разве она выдержит такую жизнь?

— Думаю, что, проснувшись однажды утром, Биннакль обнаружит, что некому больше читать ему вслух. Мисс Эндрю всегда была себе на уме. Она женщина ученая и рождена для того, чтобы учить других. Бьюсь об заклад, она найдет, куда податься. Прошлый раз это был Юг. А теперь ее, верно, занесет на Север — да поможет Бог тамошним эскимосам! Попомни мои слова, она исчезнет из Вишневого переулка раньше, чем ты думаешь.

— Надеюсь, — пробормотала миссис Бэнкс. — Мы по горло сыты этим ужасным храпом. Майкл! — перебила она себя при виде фигуры в пижаме, взгромоздившейся на перила лестницы. — Тебе давно пора быть в постели!

— И чем же ты занят, позволь узнать? — поинтересовался отец.

— Я — Пират! — заявил несколько запыхавшийся Майкл, пытаясь влезть повыше.

— Даже Пираты не могут взбираться по перилам вверх — это против законов природы. И кстати, мне жаль огорчать тебя, но Люти убежал. Боюсь, мы его больше не увидим.

— Знаю, — коротко ответил Майкл.

Он знал также, что кое-кто без труда въезжает вверх по перилам, но промолчал.

— В самом деле? — запальчиво переспросил мистер Бэнкс. — Не могу понять, почему я обо всем узнаю последним! Ну-ка быстро встань на две ноги, как цивилизованное существо!

Майкл неохотно повиновался. Ему совсем не нравилось быть цивилизованным.

На верхней лестничной площадке его ждала Мэри Поппинс, как статуя в голубых одеждах; рука ее неумолимо указывала в сторону постели…

— О, пожалуйста, Мэри Поппинс, только не это! Мне надоело каждый вечер ложиться спать!

— По ночам положено спать, — непреклонно ответила она, — так что будь любезен, марш в кровать. И ты тоже, Джейн.

Джейн примостилась на подоконнике с кокосовым орехом Люти и наблюдала, как полная Луна медленно плывет по небу. Там, думала она, живет тот, кому не положено спать по ночам.

Мэри Поппинс взяла у нее из рук кокосовый орех и мельком взглянула на улыбающуюся мордашку, словно повторяющую без слов: «Мир и благословение!» Она положила орех на каминную полку и, встретившись взглядом со своим отражением в зеркале, обменялась с ним одобрительным кивком.

— Но я хочу бодрствовать и наблюдать! — хныкал Майкл.

К его удивлению, Мэри Поппинс ничего на это не возразила. Она лишь придвинула стул к кровати и драматическим жестом пригласила его сесть.

Он послушался, полный решимости. Он тоже увидит Люти на пути домой!

Но вскоре глаза его начали слипаться. Майкл пробовал удержать их пальцами. Потом он зевнул, и еще раз, и это, казалось, подорвало его силы.

— Лучше попробую завтра, — сказал он и бочком скатился в постель, которую Мэри Поппинс предусмотрительно расстелила для него.

Взгляд Мэри Поппинс был красноречивее всяких слов.

— Завтра никогда не наступает, — заметила Джейн. — Всякий раз, когда просыпаешься, это уже сегодня.

И она тоже забралась в кровать….

Так они лежали, наблюдая, как Мэри Поппинс совершает свой обычный ураганный обход — подтыкает одеяла близнецам и Аннабел, ставит в угол деревянную лошадку, вытряхивает из карманов всякий хлам и складывает одежду.

Когда очередь дошла до матроски Майкла, из нее выпала губная гармошка.

Решив сделать еще одну попытку, Майкл дунул в нее что было мочи. Гармошка молчала.

— У меня не получается, — сказал он, — у Человека-на-Луне тоже. Интересно, Мэри Поппинс, почему она звучала у вас, когда вы играли Матросскую кадриль?

Она одарила его коротким пронзительным взглядом.

— Хотела бы я знать! — сказала она насмешливо и снова обратилась в ураган.

Джейн тоже хотелось бодрствовать и наблюдать, но она знала, что не сможет. Поэтому она тихо лежала и представляла себе Люти — поющую фигурку в шарфе с розами, несущуюся по облакам. Люти тоже не придется спать в эту ночь…

Внезапно ее поразила ужасная мысль.

— Мэри Поппинс! — воскликнула она. — А что если ему не хватит облаков?

Она вспомнила ясные ночи, когда от края до края простирается чистое, темное небо.

— Всегда найдется какое-нибудь облако, — успокаивающе проговорила Мэри Поппинс. И она поднесла спичку к фитилю ночника, стоящего на каминной полке. — Маленькое мерцающее подобие большой настольной лампы… Как всегда, он будет бодрствовать всю ночь.

Два светильника наполнили комнату тенями, похожими на облака. Джейн почувствовала, что ей стало легче.

— Уже утром он будет дома, под кокосовыми пальмами. И мы тоже будем дома, но только под вишневыми деревьями. Это, конечно, разные вещи, и все-таки одно и то же.

— В гостях хорошо, а дома лучше! — бодро закончила Мэри Поппинс, вешая на крючок зонтик с ручкой в виде головы попугая.