Мерцающая мгла - [16]

Дошли до высоких домов, тут Михаил чуть шею не свернул от любопытства. Во всем чувствуется ненависть к прямым углам, окна в домах — с изогнутыми рамами, основания зданий к земле расширяются или сужаются. Вот этот дом строили не этаж за этажом, как принято у земных строителей, а явно по спирали, вот этот — двойной спиралью. На внешних каркасах, как Виктор в их первую встречу рассказывал, но каркасы ажурные, эстетичные. А это сооружение домом называть нельзя: нечто вроде трибуны с очень большими ступенями, на каждой ступени расположились несколько пузырчатых домов разной проектировки. Сориентирована «трибуна» так, чтобы ступени хорошо освещались солнцем, видимо, для растений на крышах. Было сооружение-этажерка с полками в форме лекала, на каждой беспорядочно располагались домики-пузыри и росли деревья с кустами. Следующим привлек внимание высокий пилон, который разветвлялся на несколько неодинаковых кронштейнов, наподобие пальмы, и на каждом кронштейне была подвешена с помощью пугающе тонкого тросика гирлянда из домов-пузырей. Как жильцы внутрь этих домов попадают, телепортируются? Дно этих домов тоже поросло «гаоляном», только очень темным. А этот дом похож на какое-то природное образование, не то засохшее дерево, не то выветренная скала, да еще и наклонен, как Пизанская Башня, но, несомненно, это дом, потому что с окнами. Вот еще одно висячее сооружение, изящная арка с которой свисает на опасно тонком тросике нечто прозрачное и многоэтажное, с темным ядром. Ресторан, судя по всему, внутри сидят и едят. Зато понятно, как внутрь попадают: из ресторана спустился на тонкой штанге прозрачный цилиндрический лифт, из которого вышли двое. И еще один пример висячей архитектуры, огромное дерево, толще любого баобаба, и на нижних ветвях висят несколько домов-пузырей.

Из транспорта попадались в основном пузыри-самоходы с водителями и пассажирами внутри, но были и транспортные средства без водителей, например вот эта цистерна с прозрачной жидкостью. Значит, здесь могут рулить и компьютеры. Кстати, в некоторых «машинах» все люди сидели задом наперед, никаких румпелей или джойстиков не использовали, и очков у них на лицах не было. Значит, «машины» тоже могут ездить без вмешательства человека. По пузырям «машин» пробегали яркие и четкие изображения в виде стрел с ромбовидными наконечниками. Михаил быстро разобрался, что они означают, это нечто очень похожее на сигналы стопов и поворотов у земных автомобилей, только гораздо сложнее. Теперь понятно, зачем водителям два джойстика, один — для управления «машиной», вторым сигналят о том, что собираются делать. Довольно сложный код, в основном понятный: стрелы влево и вправо предупреждают о поворотах, назад — о торможении, назад — об ускорении. Но цвет, размер, скорость движения стрел тоже меняются, и ведь что-то значат. И кроме стрел на боках пузырей мелькают еще какие-то круги, овалы, звезды.

Попадалось много велосипедов самого разного дизайна. Несколько раз проезжали явные веломобили, тоже разнообразные. Земные веломобили тихоходны, потому что тяжелые, но здесь эта проблема решена, быстро катятся, видимо, легкие материалы используют. Один веломобиль был почти целиком сделан, свернут как оригами, из тонкого и прозрачного материала, ограда вдоль дороги сделана из того же самого. Несколько раз по дороге прокатывались сами собой огромные колеса, явно управляемые: держались в потоке, где надо — поворачивали, где надо — притормаживали, сигналили светящимися стрелами на боках. Местные на них не оглядываются, значит — обычное дело. А вот на это транспортное средство можно пялиться сколько угодно, потому что внимание смолячан оно тоже привлекает. Еще бы, гигантский механический жук, не катится на колесах, а бежит по дороге. У водителя внутри — очень гордый вид, многие прохожие зачем-то надели очки, провожают жука глазами.

Виктор, в отличие от Михаила, хоть и засматривался на местные достопримечательности, но и на людей поглядывать не забывал, чудеса чудесами, но иметь дело, так или иначе, придется с людьми. Фиксировал мимику, жесты, старался проходить поближе к тем, кто громко разговаривает, чтобы записать местную речь на диктофон. По мере продвижения внутрь города, народу на улицах становилось больше, но до толкотни крупных земных городов очень далеко. Или дело в том, что улицы очень широкие, вообще город больше похож на большой парк, в котором разбросаны здания.

Местные особо ничем от землян не отличались, можно любого выпустить, не переодевая, на улицу земного города, внимания он не привлечет. Одежда вполне соответствует земной моде, даже прямоугольные нагрудные карманы у многих есть. Правда, когда Виктор прошел близко от одного из местных, ему показалось, что у того одежда не из ткани, а из тонкой кожи. Надо следить, чтобы к одежде пролазников никто не прикоснулся.

Мимика и жесты у местных были вполне привычными, они улыбались, смеялись, озадаченно пожимали плечами, отрицательно качали головами. Виктор даже разглядел, как один из местных считает на пальцах до девяти. Пока тот считал до пяти, это было очень знакомо: отгибал пальцы, начиная с указательного, пока все пять не растопырились, большой отогнул последним. Так в Европе считают. Но потом снова сжал кулак, отогнул мизинец — это явно означает «шесть». «Семь» — отогнуты мизинец и безымянный, но сведены, а не растопырены, «восемь» — к ним прибавился средний, «девять» — указательный. Таким образом, «девять» и «четыре» не перепутаешь, когда «четыре» — пальцы растопырены.