Мера Магии - [55]

— А насчет нас? — спросила его Пру. — Почему ты продолжаешь говорить, что и нам там будет небезопасно находиться?

— У Королевы нет другого выбора. Однажды она обнаружит, что именно вы привели меня обратно, и ей захочется узнать, как много вы знаете. И она вряд ли будет сомневаться в том, что я вам ничего не рассказал.

Он сделал паузу, чтобы его слова поняли. Пантерра и Пру переглянулись. Хотя они ничего не сказали, но оба подумали об одном и том же.

Боннесант озвучил это:

— Она должна будет убить вас тоже.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

После того, как он упустил девчонку, которую преследовал по руинам крепости, демон, замаскированный под старьевщика, выбрался наружу и повернул на восток к горам, с которых, как утверждал ныне покойный Гроша, она явилась. Он отпустил троллей, которых принудил служить себе, отправив их туда, откуда они пришли, неся труп своего несчастного вожака. Демон не чувствовал никаких сожалений по поводу убийства последнего; фактически, как он представлял себе, он оказал огромную услугу другим людям. Но не его отцу, который несомненно был ослеплен отцовской любовью или, возможно, чем–то менее благородным; мало, кто сожалел бы о таком существе. Спустя несколько недель вряд ли кто вспомнит, кем тот был.

Что же касается девчонки — теперь кто–то еще заслуживал дальнейшего рассмотрения.

Демон все еще пытался понять, что же произошло в крепости, когда он преследовал ее и загнал в тупик. Она не должна была сбежать; она была в его власти, он мог делать с ней все, что захочет. Однако кто–то или что–то более могущественное, чем он, пришло ей на помощь и унесло ее оттуда. Почему? Зачем кому–то заботиться об этой девчонке? Что в ней было такого значительного?

Конечно, у нее были отношения с человеком, который носил черный посох. Она была важна для него, несмотря на то, что она утверждала обратное. И он не был мертв, как она утверждала. Это просто была уловка, чтобы сбить его с толку, и при этом плохая.

Он бы узнал, если носитель посоха умер; он почувствовал бы это так же, как почувствовал его существование недели назад, когда он впервые пошел его искать. Нет, носитель был жив, и девчонка знала, где он находится.

Однако, он не думал, что именно носитель спас ее. Обладание одним из таких талисманов Слова делало носителя грозным противником, но не позволяло ему с помощью магии переносить другого человека из одного места в другое. Он никогда не сталкивался и даже не слышал о том, чтобы человек обладал магией такой силы. Даже легенды умалчивали о ком–то с такой властью. Он верил, что здесь было что–то еще. Это было существо Волшебства, с древних времен находящееся на службе у Слова.

Но почему оно так заботилось насчет этой девчонки?

Он размышлял над этим на всем своем пути из крепости к горам, пока поднимался по предгорьям на нижние склоны, а затем по этим склонам к тем местам, где он, вероятно, найдет проход к долинам, который лежат за ним. Он рассматривал различные варианты, но ничего полезного извлечь не мог. Проблема состояла в том, что он не имел достаточных знаний, чтобы сделать обоснованное предположение. Он не был посвящен в замысел всего этого. Во всяком случае, пока. Это изменится, как только он снова найдет эту девчонку.

И он найдет ее. Это так же верно, как и то, что в начале дня солнце поднимается, а в конце садится. Он найдет ее так же, как и носителя черного посоха. Однако, сколько бы времени это не потребовало, что бы ему не предстояло для этого сделать, он найдет их обоих.

Так он шел несколько дней, проводя время в пении песен и напевая какие–то мотивчики, наслаждаясь окружавшей его пустошью. Он проходил через участки изуродованной земли, поредевшие леса, почерневшие холмы и выжженные луга, и наслаждался. Именно ради этого он трудился, именно к этому стремились все те, кто потерял свою человечность — к земле, лишенной живых существ, бесплодной и выжженной, пустой от суеты существ природы. Он мог контролировать такой мир, а контроль имел первостепенное значение для его перестроенной личности. Контроль был властью, а власть была пищей. Все, что когда–то он считал таким важным — он даже не мог вспомнить об этом в подробностях, а лишь в общих чертах — было отброшено ради единственной цели — власти над жизнью и смертью.

Если бы он перестал так думать, то мог бы спросить себя, на что будет похож мир, если единственными живыми существами останутся он и ему подобные. Но такие размышления казались непродуктивными для его цели.

Сами собой к нему пришли слова нового напева:

Старьевщик, старьевщик, идущий по этой земле,

Исполни свое желание как можно скорее.

Впереди долина, где играют дети.

Но огонь вашего демона сметет их прочь.

Он нахмурился. Действительно, это было не очень хорошо. Дети его не интересовали. Других демонов да, тех, кто посвятил свои жизни, чтобы сделать из человеческих детей нечто более интересное. Но те демоны исчезли, их разметал апокалипсис пять веков назад. В то время столько было упущено. Демоны всех видов, их последователи и армии, все они оказались за гранью выживания. Однако, никогда не поздно начать все заново. Именно это он говорил себе каждый день, и каждый день находил повод в это верить. Люди по–прежнему обладали теми же самыми недостатками, которые привели к их уничтожению в те старые времена. Существованию их расы суждено быть недолгим. Они найдут новые способы уничтожить себя или помогут в этом деле демонам и их слугам. Это было неизбежно. Просто они этого не знали.