Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна) - [51]
– Ну и вонь, – выдавил он, сморкаясь. – До затылка прошибает. Все волосы дыбом встали.
Он вдруг замер, вглядываясь в темноту, и отшатнулся, едва не упав со ступеней. Аринд схватился за меч.
– Мать моя! – выдохнул Летфен. – Ты это видишь, Мертвяков сын?
Он указал на потолок.
На глазах Летфена уродливые каменные изваяния зашевелились. Лица вырывались из стен, спускались со сводов храма и обретали бесформенные тела. Их было не меньше сотни. Прямо перед собой на пьедестале Летфен увидел Эну. Он отпрянул, не веря своим глазам. Девчонка улыбалась. Её короткие волосы блестели в свете масляного фонаря. За Эной стоял Синль и другие язычники. Они мешались с силуэтами божеств, и все как один смотрели на Летфена. Эна села на пьедестал и провела рукой по его волосам. Она продолжала улыбаться, и Летфен видел ямочки на её румяных щеках.
– Что ж ты туда залезла, дура? – выпалил он. – Стояла бы себе в сторонке, заклинания читала, червяк бы не взбесился!
Кто-то одёрнул его за плечо. Эна подняла голову и посмотрела за спину Летфена. Тот обернулся к Аринду.
– Чего тебе? Я тут разговариваю.
– Летфен, у тебя видения. Пойдём, пока совсем плохо не стало.
– Какие ещё видения? – вспылил тот, схватив Эну за руку. – Она настоящая!
Девчонка вырвала тёплую ладонь и рассмеялась.
– Там никого нет, Летфен.
– Да ты слепой просто!
– Пойдём, – Аринд настойчиво потянул его к выходу. – Яд может подействовать не сразу, нам лучше успеть выбраться наружу, я сделаю противоядие.
– Вы там брата моего не видели? – спросил Летфен язычников. – Он высокий, ростом примерно с него, – он указал на Аринда. – Его Йозеф зовут.
Язычники молча смотрели на него. Эна болтала ногами, сидя на пьедестале. Аринд схватил его за капюшон и поволок к выходу. Летфену не хотелось уходить. Он сопротивлялся, упираясь ногами в пол, и пытался расстегнуть плащ.
Эна, спрыгнув с постамента, побежала вслед за Летфеном. Её силуэт растворялся в темноте, и едва Летфен коснулся протянутой руки, как ничего не стало. Ни оживших божеств, ни язычников. Только гулкие шаги, крепкая ладонь Аринд и свет фонаря.
– Вот это я надышался, – выдохнул Летфен, покачиваясь. – Да пусти ты, сам пойду.
Аринд выпустил капюшон, и Летфен чуть не поцеловал каменную плиту, споткнувшись об обломок колонны.
– Тебя не тошнит?
– Я только что видел толпу мертвецов и ожившие каменные рожи, а ты интересуешься, тошнит ли меня?
– Так тошнит или нет?
– В горле свербит немного, а так ничего.
Он сделал ещё несколько шагов и, потеряв сознание, упал плашмя. Аринд бросился к нему, перевернул и проверил пульс. Летфен хрипло дышал, он был болезненно бледным и мокрым от пота.
Аринд посадил его на закорки и понёс прочь из храма. Весил Летфен немного, но подниматься с ним в гору было тяжело. Аринд торопился и клял себя, что не убедил мальчишку сделать прежде противоядие. Всё же Зенфреда стоило послушать.
Когда самая трудная часть пути осталась позади, и руки начали неметь от усталости, Летфен поднял голову, огляделся и не без энтузиазма сказал:
– Но-о, моя лошадка! – хлопнув Аринда по боку.
Тот вздрогнул и едва не выронил горе-товарища.
– Ты очнулся? – спросил он, опуская мальчишку.
– А я и не падал, – соврал Летфен, утирая дрожащей рукой капли со лба. – Просто хотел проверить, бросишь ты меня или нет. Хорошо, что ты простой, как пенёк. Люблю таких.
– Совсем плохо? – спросил Аринд.
– Ну, бывало и лучше, – веселье Летфена поутихло. – Колотит меня немного и жарко. Наверное, зря я травы смешал и оником приправил.
– Лучше сделать противоядие. Мы никогда не спаивали тебе одновременно несколько ядов.
– Что ж ты раньше не сказал? – Летфен сплюнул, ощущая горечь на языке.
– Откуда я знал, что ты будешь жечь всё подряд? Я думал, тебе хватит ума быть осторожней. – Аринд внезапно повысил голос и сам удивился тому, как резко он прозвучал.
Летфен уставился на него круглыми глазами.
– Мертвяков сын, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Да ты злиться умеешь? Надо же. Прямо как живой.
Аринд молча поспешил к выходу. Он впервые в жизни был так раздражён, что не мог оставаться спокойным. Даже лицо Саны вызывало в нём меньше злости, чем непробиваемая тупость Летфена.
Противоядие мальчишке всё же не потребовалось. На обратном пути он был непривычно молчалив, но лихорадочный румянец скоро сошёл, а когда Летфен сообщил, что слопал бы даже гронула, волнение утихло. Аринду не нравилось переживать за него, но он уже ничего не мог с этим поделать и только вздыхал, вспоминая слова отца о том, что привязанность – худшая из человеческих слабостей. Почему-то про трусость отец никогда не говорил.
Глава 14
Зенфред очнулся от сильной боли в затылке и закашлялся. На камнях остались блестеть красные капли. Похоже, Энфер только что потерял сознание.
– Ты смотри, – удивился высокий девичий голосок. – Ещё шевелится. А ты его так хорошо по голове приложила, Шела.
Зенфред лежал на земле, в глазах стоял туман. Когда нить поднялась к затылку, зрение прояснилось, и ушибленному месту сразу полегчало. Кто-то пнул его по рёбрам и перевернул. Зенфред увидел над собой двух девушек лет восемнадцати в мужской одежде с коротко остриженными волосами цвета красного дерева. Они были так похожи, что Зенфред сначала подумал, что у него двоится в глазах. Обе в высоких сапогах, узких штанах и туниках, перехваченных широкими поясами с креплениями для ножей. Всё – чёрного цвета. Кроме того, на них были кожаные жилетки и браслеты на руках.
Третья, заключительная книга серии «Сетерра» Дианы Ибрагимовой, победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга». Над миром Сетерры скоро опять взойдет черное солнце. Но не как обычно, на третий день, а внезапно, спалив всех людей без исключения. Кайоши, Астре, Нико, Липкуд и их друзья – как порченые, так и обычные люди – продолжают воплощать в жизнь замысел Такалама и Ри. Но чем дальше, тем больше кажется, что сделать это невозможно: калека теряет вторую руку, артист томится в тюрьме, провидцу больше не снятся вещие сны, а юного властия настигают убийцы… Однако, если они не справятся, затмения не переживет никто.
В этой книге вы не найдете катастроф, случайных погибелей, амнезии и прочего, ведь чтобы услышать пронзительную игру чувств, вовсе не обязательно разбивать в щепки арфу человеческой души, достаточно одну струну ослабить, а другую надорвать…Алевтина, преуспевающая бизнес-леди из Москвы, запутавшись в отношениях с мужем, едет на море в город своего детства, чтобы разобраться в себе, а заодно встретиться со своей первой любовью, незадолго до этого случайно обнаруженной в социальных сетях.Виртуальный роман длился около трех месяцев и, казалось бы, эта поездка должна расставить в жизни разлучившихся десять лет назад влюблённых всё по своим местам и дать возможность реализовать неоконченный в юности роман, но на поверку провинциальный герой оказывается совсем не тем человеком, которого помнила и любила Алевтина.Возможен ли счастливый мезальянс? К чему приводит погоня за призраками неосуществленных желаний? Не мешает ли зависание в надуманном прошлом адекватному восприятию настоящего? Как выйти из острой депрессии, оказавшись без поддержки вдали от дома? На эти и другие вопросы читатель найдет ответы, погрузившись вместе с героиней в симфонию чувств и размышлений, звучащих в романе.
Вторая книга серии «Сетерра» Дианы Ибрагимовой, победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга». Мир Сетерры милосерден. Ведь дети, рожденные в затмение, под черным солнцем, – живой дар всем людям. Добрые, сильные, справедливые дети-чувства. Не будь этих детей с разными добродетелями и одной общей Целью, Сетерра утонула бы в крови. Но люди не приняли великого дара и продолжают ненавидеть, предавать, изобретать новые способы убийства друг друга. И терпение черного солнца на исходе. Что же делать безногому калеке, бродячему артисту, одинокой дикарке и наследному принцу, когда мир Сетерры медленно, но верно клонится к закату? Может, послушать того, кто наблюдает за ними в своих снах?
Первая книга новой серии от победителя VIII сезона литературного конкурса «Новая детская книга» Дианы Ибрагимовой. Мир Сетерры жесток. И особенно жесток к тем, кто родился в затмение, под черным солнцем, ведь они живое проклятие. Странные, чужие, порченые дети-чувства. Дети с неведомой Целью. Одни говорят только правду. Другие всех жалеют. Третьи ищут справедливость. Чудом выживший безногий калека. Дикарка, выросшая на необитаемом острове. Неунывающий бродячий артист. Наследный принц государства Соаху, воспитанный тем единственным человеком, который задумался о предназначении порченых. Судьба уже сплетает нити их жизней в единый узор.
Фэйми всего тринадцать лет, а судьба уже столкнула её с последним в мире тёмным магом в обличье мальчика, за которым гоняются все белые волшебники королевства, и с парнишкой — горцем, изгнанным из общины после нарушения клятвы старейшине. Фэйми должна помочь им исполнить заветные желания, чтобы получить дар чародейства, а это может оказаться ох как непросто.
В мире Сетерры каждый третий день происходят затмения. Чёрное солнце сжигает всех, кто не сумел укрыться от палящих лучей. Здесь мертвецы блуждают по округе праховыми вихрями и рождаются странные дети. Одни говорят только правду, другие верят каждому слову, третьи всюду ищут справедливость. Большинство сетеррийцев считают их карой за грехи, и лишь отшельник Такалам пытается добраться до истины. Его летопись начинается со слов: «И тогда люди отказались от чувств тяжких и непокорных, оставив себе только те, с которыми жить легко, а грешить не совестно.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.