Меняющий лица (Хроники Хэлдвейна) - [33]

– Что ты делаешь? – опешил Аринд, потрошащий карманы второго солдата.

– Слишком тяжёлый, – пояснил Зенфред, застёгивая обновку. – И воин из меня никудышный.

Он опёрся о стену и снова постарался перейти на внутреннее зрение. Боль не отпускала, перед глазами стояла мутная дымка. Аринд прильнул к двери и затаил дыхание.

– Я не слышу никого снаружи, – шепнул он.

В полутёмном коридоре было пустынно и тихо. Льдинки светочей, вставленных в железные кольца, делали его холодным и неуютным. Мимо пробежали послушники. Зенфреда прошиб озноб, но плащи в этот раз помогли беглецам остаться незамеченными.

Повреждённый Источник не укрывал сознание спокойствием, и Зенфреда охватил ужас, сравнимый с тем, что он испытал в ночь, когда пытался сбежать из Академии. Хотелось забиться в угол и зарыдать, но шум арены за спиной заглушал эту мысль.

Аринд неожиданно остановился и, одёрнув Зенфреда за плечо, прижал к колонне. Вдалеке послышались чьи-то шаги. Подождав, когда знатный господин в сопровождении слуг минует коридор, беглецы поспешили к арке, за которой звенели сферы центрального зала.

Северная часть храма была запутанней, чем паучья сеть. Повороты сменялись тупиками, а выход всё не находился. Идти с каждым шагом становилось труднее, боль не утихала. Подождав, пока очередная пара стражников скроется из виду, Зенфред сполз по стене и залился слезами.

– Я больше не могу, – выдавил он сквозь всхлипы. – Они скоро поднимут весь храм на наши поиски. Это уже третий тупик, мы не выберемся отсюда.

– Если ты не встанешь, я пойду дальше один.

Зенфред поднял глаза. Лицо Аринда не выражало ни жалости, ни сожаления. Он ни капли не походил на Вельмунта, и Зенфред почувствовал, как вслед за отчаянием в нём разрастается злоба. Он заставил себя подняться, держась за обрамление ниши, в которой только что прятался, тесня бесформенную статую. Аринд вздрогнул и испуганно обернулся, но не успел ничего сказать. В конце прохода появились огненные маги. Алые плащи, скреплённые на груди брошью в форме Источника, говорили о том, что они уже закончили обучение и готовились вступить в королевскую армию. Зенфреда затрясло, и он едва устоял на ногах.

– Мерзкая свинья! – задыхаясь, выпалил Факел. – Нужно было избавиться от тебя ещё в Академии! Как ты смеешь доставлять мне проблемы в такой день?

Его лицо раскраснелось, пряди волос прилипли к высокому лбу. Бежать было некуда. Позади тупиковая стена с крохотным окном и запертые двери в кельи послушников. Факел продолжал сыпать ругательствами, но Зенфред не слышал. Всё повторилось, как и в день побега из Академии. Воспоминания о казни Вельмунта, запрятанные глубоко в подсознании, опалили с новой силой. Зенфреду почудился запах горелой плоти. Он пытался закрыться Источником, но боль только усилилась, и хотя созерцание подчинилось, о том, чтобы пытаться остановить магию, не стоило даже думать.

Тонкая нить невольно вплелась в сознание Аринда. Поток мыслей разделился надвое.

– Я сожгу тебя по частям, выродок Райелдов! Я превращу тебя в пепел, и никто никогда не вспомнит, что такое недоразумение, как ты, когда-то существовало!

Перед глазами Зенфреда стояли образы обугленных родителей и горка сажи, оставшейся от тела Вельмунта. Зенфред почувствовал, как краска приливает к лицу, и волоски на теле встают дыбом. Он сжал в трясущейся руке нож и выставил перед собой. Прихвостни захохотали, Факел отвлёкся от внутреннего зрения и прыснул вместе с остальными. Они смеялись, как и все десять лет, и Зенфреду захотелось вырезать им рты.

– Что вы встали? Тащите их на арену! – скомандовал Факел, утирая слезящиеся глаза. – У нашей свинки и её уродца дружка будет жаркая ночь. Хотя, погодите, я сам его поведу!

Факел снял с пояса блестящий меч и направился прямиком к Зенфреду. Нож выпал из рук. Аринд продолжал стоять как вкопанный, глядя на приближавшихся к нему магов, Зенфред попятился к окну.

– Куда ты ползёшь, свинка? Падай на колени и благодари меня за оказанную честь!

Проходя мимо Аринда, Факел открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, и рухнул от удара в затылок. Аринд перестал прятать за спиной меч. Прихвостни выпучили глаза. Тот, что стоял дальше всех, рванул за стражей, но его догнал пущенный в спину нож Марна. Двое бросились на Аринда, третий отбежал, готовясь использовать магию. Зенфред прижался к стене, не в силах пошевелиться, и нащупал рукой холодный металл канделябра. Аринд отшатнулся, избегая шквала рубящих ударов. Левая сторона бедра пропиталась кровью от пореза. Один из магов замахнулся мечом, второй подскочил сбоку. Аринд нагнулся и успел вонзить лезвие в живот первого, второго ударил по коленям и, отбросив на пол пинком, всадил лезвие в горло. Из раны забил фонтан крови.

Стало горячо, воздух раскалился. Аринд почувствовал, как горит одежда. Запахло палёным. Окружившее его пламя стало ослепительным, Аринд выронил меч и закрыл лицо руками. По телу прошлась волна боли. Он почти закричал, когда послышался глухой звук удара, и всё стихло. Зенфред уронил на пол рядом с телом последнего мага канделябр и трясущимися руками вынул нож из лежащего неподалёку трупа. Когда он снова посмотрел на Аринда, тот озирался по сторонам, не понимая, что произошло. Он помнил только хлынувшую из ниоткуда волну гнева. Раздался звук шагов, в проёме появилась Глоди и призывно махнула рукой. Зенфред поднялся. Вот он, Факел. Всего в десяти шагах. Обезоруженный и обездвиженный. Можно одним ударом размозжить ему череп, можно пронзить его поганый язык, можно…