Меняя Судьбу - [61]

Возле дома расположились клетки с волкодавами — довольно хлипкие клетки, как по мне, для таких зверюг. Громадные собаки разных мастей и пород с угрожающей настороженностью поблескивали глазами сквозь металлические прутья клеток. Завидев меня, они начали остервенело рвать глотки, некоторые, те что помоложе, испуганно пригибали морды к земле и скулили.

Колдун бросил в мою сторону быстрый насмешливый взгляд.

— А паренек-то оборотень, — протянул он будто-то бы осуждающе.

— Верно, — холодным тоном ответил отец, — ты имеешь что-то против, колдун?

— Нет, не имею, — ворчливо проговорил он — просто псинки мои его вмиг почуяли. Молодняк, вон, аж перепугался, как духом волчьим повеяло.

Один из волкодавов, самый крупный, разъярённо лая, бросился на решетку так, что весь вольер ходуном заходил. Мой волк внутри напрягся, настороженно приготовился в любой миг завладеть мною и наброситься на противника. Я поспешил его успокоить, оборачиваться сейчас я точно не собирался.

— Чужаков они конечно не любят, но волк — это их заклятый враг, — скрипуче рассуждал колдун, жестом указав нам на крыльцо и призывая следовать к дому. — Значится, в венах вашего сына течет кровь ромалов, а также чародейская сила, — он снова окинул меня хитрым взглядом. — Мальчонка ваш очень необычный. Вы пришли ко мне за чем? Хотите избавить его от проклятия? Ему это не надо, — он категорично взмахнул рукой, — для него это дар, а не проклятие!

— Нет, мы не за тем приехали, — холодно отчеканил отец.

— Ошибся значит, — проскрипел старик, нехорошо посмотрел на меня, но почему-то дальше не стал расспрашивать о целях нашего визита, а резко сменил тему: — Знаете откуда взялось проклятие ромалов?

И я, и отец прекрасно знали эту легенду, но старика останавливать никто не стал, к тому же, судя по ему поблескивающему взгляду, рассказать ему очень хотелось, поэтому он начал дребезжащим голосом:

— Это случилось давным-давно: ойра тогда еще была настолько дивным явлением, что он ней мало кто знал, а родовых чар не было и в помине. Сильные чародеи рождались повсеместно, как темные, так и светлые. Тогда в мире еще царило равновесие.

Последняя фраза резанула меня по ушам. Видимо, все темные считают, что чародейские семьи сломали какое-то призрачное равновесие, не позволив им спокойно творить свои чудовищные обряды. И откуда они только берут эту ересь про равновесие?

Тем временем колдун продолжал говорить: размеренно, с расстановкой и интонацией, и этот рассказ ему явно доставлял немалое удовольствие, как будто бы он хранил эту историю всю жизнь, и вот ему наконец выдался случай ее кому-то поведать:

— Произошло это одном маленьком княжестве, здесь, на востоке. Маленькое селение у реки, промышляли рыболовством, животину разводили, поля сеяли — все при работе. Жил в том селении трудолюбивый и беззлобный мужичок со своей женой и сынишкой десяти лет отроду. Главной гордостью мужичка была его отара овец. Лучшая шерсть в княжестве, самая мягкая и шелковистая, даже портные княжеской семьи покупали у него и шерсть, и руно. Но как-то у того селения остановился табор ромал.

Колдун отворил дверь в дом, жестом пропуская нас вперед. Отец вошёл первым, а когда входил я, колдун резко подался вперед, принявшись торопливо меня обнюхивать. Первое желание было, врезать ему промеж глаз, но я остановил себя. Колдуны для работы используют все имеющиеся органы чувств.

— Так вот, — колдун резко отпрянул, выпрямился, и как ни в чем не бывало продолжил: — значиться, повадились ромалы у этого мужичка овец воровать. А отару эту сынишка их пас. Но ромалы, всякий знает их брата, придут собак задобрят, глаза мальчонке заморочат, он все думает, на пастбище никого постороннего нет. А сами ромалы тем временем овцу уводят. Ни мужичку, ни его жене это конечно не понравилось, когда они на вечер не досчитались пары овец. Жена сразу смекнула, кто виноват в пропаже и отправила мужа с ними разобраться. Мужичок поехал ругаться, но старейшина ромал вину, конечно же, не признал. Сказал, что никаких овец они не крали, и что скорее всего их похитили волк, которого как раз накануне видели в лесу. Мужичок вернулся домой ни с чем, а на следующий день все повторилось. Мальчонка вернулся с отарой и снова не досчитались двух овец. И тогда мать, которая к слову была ведьмой, сделала для сына амулет. Непростой амулет, сложный, такой, что защищает от морока, чтобы ромалы не смогли сынишку больше заморочить.

Колдун задумчиво закивал головой, на какое-то время замолчав. Я обратил внимание, что он добавляет в эту историю подробности, которые отличаются от той легенды, которую я знал. И то ли колдун сочинял на ходу, чтобы добавить в историю красок, то ли и вправду знал больше других.

— Так вот, значится, малец как обычно выгнал отару, но уже с маменькиным амулетом, и когда ромалы снова пришли и попробовали навести морок у них ничего не вышло. Тогда они решили обмануть мальца и один из парней ромалов надел волчью шкуру, выскочил из леса, схватил овцу…

— Малец этот, видимо, совсем дурачком был, раз волка не смог от ряженого ромала отличить, — раздражённо перебил его отец.